Передай ему от меня прилагаемый здесь рисунок. Как бы я хотел хоть разочек заглянутьк Мауве – все, что ты видел у него в тот вечер, который описываешь, я вижу так ясно, словноэто стоит у меня перед глазами.73 Айлворт, 18 августа 1876Вчера я был у Гледуэла, который на несколько дней вернулся домой; в его семьепроизошло очень прискорбное событие – его сестра, жизнерадостная черноглазаясемнадцатилетняя брюнетка, упала с лошади в Блэкхите; когда ее подняли, она была без чувстви пять часов спустя умерла, так и не приходя в сознание.Как только я услышал, что случилось, и узнал, что Гледуэл дома, я отправился к нему.Вчера в одиннадцать утра я ушел отсюда и совершил длинную прогулку в Льюишем – с одногоконца Лондона на другой, а в пять часов уже был у Гледуэла. Все только что вернулись спохорон, это был настоящий дом скорби, и хорошо, что я туда зашел. Я испытывал чувствосмущения и стыда при виде этого огромного, вселяющего почтительное сочувствие горя.«Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны чистые сердцем, ибо они бога узрят.Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами божиими. Радуйтесь и веселитесь, ибовелика ваша награда на небесах».Мы долго, до позднего вечера, беседовали с Гарри. Говорили о многом – о царствебожием и о Библии. Беседуя, мы ходили взад и вперед по перрону вокзала, и эти последниемгновения перед расставанием мы, наверно, никогда не забудем.Мы хорошо знаем друг друга, его труд был моим трудом; тамошних людей, которыхзнает он, знаю и я; его жизнь была моей жизнью; и мне дано так глубоко заглянуть в историюего семьи, во-первых, потому, что я люблю ее, во-вторых, потому, что меня посвятили вподробности этой истории, и, наконец, потому, что я чувствую настроение и тон жизни и бытаГарри и его ближних.Так мы ходили взад и вперед по перрону в этом обыденном мире, но испытывали мыдалеко не обыденное чувство. Но, увы, такие мгновения длятся недолго, и вскоре нам пришлосьрасстаться.Из поезда открывался красивый вид на окутанный мраком Лондон, на темневший вдалисобор св. Павла и другие церкви. Я доехал до Ричмонда и пошел пешком вдоль Темзы вАйлворт. Это была прекрасная прогулка: слева парки с огромными тополями, дубами и вязами;справа река, в которой отражались огромные деревья. Вечер был прекрасный, какой-тоторжественный; в четверть одиннадцатого я уже был дома.75 Айлворт, 3 октября 1876Педелю назад, в прошлую субботу, я совершил длительный поход в Лондон, где до менядошли слухи об одной должности, которая, быть может, представляет интерес с точки зрениямоей будущности. Священники в приморских городах, как, например, Ливерпуль и Гулль,иногда нуждаются в помощниках, которые говорят на нескольких языках и могли быпроповедовать среди моряков и иностранцев, а также посещать больных. На такой должностиполагается и какое-то жалованье.В то утро я вышел отсюда рано, в четыре часа. Ночь здесь, в парке, с темными аллеямивязов и мокрой дорогой, была прекрасна: надо всем серый дождливый воздух, а вдали гроза.С рассветом я был в Гайд-парке; листья там уже падали, на домах пышно алел дикийвиноград, в воздухе стоял туман. В семь часов я был в Кенсингтоне и немножко передохнул втой церкви, где так часто бывал раньше по воскресеньям. В Лондоне я побывал у разных людейи заглянул в магазин господ Гупиль и К°; там я увидел рисунки, которые Итерсон привез ссобой, и с наслаждением вновь взглянул на города и луга Голландии.79 АйлвортТео, в прошлое воскресенье твой брат впервые проповедовал в доме божьем, там, гденачертано: «В месте сем я успокою вас». Я переписал свою проповедь и прилагаю к письму. Дабудет она первенцем в длинном ряду других. Стоял светлый осенний день, и я совершилпрекрасную прогулку до Ричмонда вдоль Темзы, в которой отражались огромные,обремененные желтой листвой каштаны и светло-голубое небо; между вершинами деревьеввиднелась расположенная на холме часть Ричмонда: дома с их красными крышами,незанавешенными окнами и зелеными садами, возвышающийся над ними серый шпиль, а внизубольшой серый мост с высокими тополями по обеим сторонам и крошечные черные фигуркиидущих по нему людей.Когда я стоял на кафедре, у меня было такое же ощущение, как у человека, который изтемного подземного склепа вновь вышел на приветливый дневной свет. Я ослеплен мыслью,что отныне, куда бы я ни попал, я всюду буду проповедовать Евангелие; чтобы делать этохорошо, нужно носить Евангелие в сердце, словно Он сам вложил его туда. Ты достаточнохорошо знаешь жизнь, Тео, и понимаешь, как одинок бедный проповедник, противостоящийчуть ли не всему миру, но бог – вот кто будит в нас сознание своей силы и веру в себя. «Я неодин: отец не оставил меня».Пусть времена прейдут, но тот,В кого я верую, – со мною,Вовек утес не упадет,На коем здание я строю.Ах, мой мальчик, как я жду рождества, как тоскую по всем вам! Мне опять кажется,будто за эти немногие месяцы я стал намного старше.83 Эттен, 31 декабря 1876Несколько дней тому назад у дяди Винсента побывал господин Браат 1 из Дордрехта;они говорили обо мне, и дядя спросил у господина Бр., не найдется ли у него для меня места,если оно мне потребуется. Господин Бр. считает, что может подыскать мне место, и сказал,чтобы я как-нибудь зашел к нему переговорить об этом. Поэтому вчера рано утром я отправилсяк нему: я полагал, что не должен пропускать такую возможность, не выяснив, что она собойпредставляет. Мы условились с ним, что после Нового года я поступлю к нему на неделю, а поистечении этого срока мы поговорим о дальнейшем.1 Глава книготорговой фирмы Блюссе и ван Браам в Дордрехте.По многим причинам мне крайне желательно снова вернуться в Голландию и бытьпоблизости от отца и матери, а также от тебя и всех остальных. Кроме того, получать я там,конечно, буду больше, чем у мистера Джонза. Я обязан подумать обо всем этом, прежде всегопотому, что время идет, а с годами потребности человека возрастают. Что касается остального,то я об этом не задумываюсь. У нашего отца такой широкий, всеобъемлющий имногосторонний ум, что – я уверен в этом – при любых обстоятельствах в какой-то мере онразовьется и у меня. Словом, мое положение изменится лишь в том смысле, что я буду необучать мальчиков, а служить в книжном магазине.Как часто нам с тобой хотелось быть вместе, как страшно чувствовать себя оторваннымидруг от друга во время болезни или невзгод, – мы остро ощутили это, например, когда тыхворал, – я как тяжело сознавать, что из-за нехватки денег мы можем в нужную минуту неоказаться возле близкого человека!..ДОРДРЕХТЯНВАРЬ 1877 – АПРЕЛЬ 1877Начало 1877 г. Ван Гог работает продавцом e книжном магазине фирмы Блюссе и ванБраам у господина Браата в Дордрехте, но идея «служения богу и Евангелию» не оставляетего. Ван Гог решает поступить на богословский факультет амстердамского университета.85В прошлое воскресенье утром я был в здешней французской церкви – выглядит онаочень торжественно и внушительно: в ней есть какое-то очарование. Текст, избранный дляпроповеди, гласил: «Храни то, чем владеешь, дабы не отняли у тебя венец твой».