проводим вместе. Мы желаем, чтобы в нашем положении не было ничего сомнительного, и
считаем брак единственным радикальным средством прекратить сплетни и предотвратить
упреки в том, что мы живем в незаконной связи. Если мы не поженимся, люди смогут говорить
о нас худо; если поженимся, мы будем очень бедны, мы откажемся от каких бы то ни было
претензий на положение в обществе, но поступок наш будет правильным и честным. Думаю,
что ты это поймешь.
201
Отец часто говорил мне, что мое образование и пр. стоило ему больше, чем воспитание
остальных детей. Поэтому в случае моей женитьбы я не попрошу у отца ничего, ровно ничего
– даже старой чашки или блюдца. У нас с Син есть самое необходимое. Единственное, без чего
нам не обойтись, пока я не начну продавать свои работы, – это сто пятьдесят франков от тебя
на квартиру, хлеб, башмаки, материалы для рисования, короче говоря, на текущие расходы. Я
не прошу ничего, я прошу лишь об одном: дайте мне любить мою несчастную, слабую,
измученную женушку и заботиться о ней, насколько мне это позволяет моя бедность, и не
пытайтесь разлучить нас, помешать нам или доставить нам неприятности.
До нее никому не было дела, в ней никто не нуждался, она была одинока и заброшена,
как старая тряпка; я подобрал ее, отдал ей всю любовь, нежность, заботу, на которые был
способен; она почувствовала это и ожила или, вернее, оживает.
Ты знаешь старую притчу или как там это называется: жил в одном городе бедняк и
была у него одна-единственная овечка, которую он купил, выкормил и вырастил у себя в доме;
она ела его хлеб, пила из его чашки, спала у него на руках и была ему как дочь.
Был в том же городе богач, и было у него много овец и быков, но он отнял у бедняка его
овечку и зарезал ее.
Вот если бы, например, Терстех был волен делать, что захочет, он разлучил бы меня с
Син и толкнул бы ее назад, в прежнюю проклятую жизнь, которую она всегда ненавидела. А за
что?
204 note 8
Рад, что ты откровенно высказал мне те мысли, какие были у тебя в отношении Син, а
именно, что она интриганка, а я дал одурачить себя. И я понимаю, что ты мог вполне искренне
так думать: подобные вещи случаются нередко…
Но с Син дело обстоит иначе: я действительно привязан к ней, а она ко мне, она стала
моей верной помощницей, которая следует за мной повсюду и с каждым днем делается мне все
более необходимой. Я испытываю к ней не то страстное чувство, которое я питал в прошлом
году к К.; но такая любовь, какой я люблю Син, это единственное, на что я еще способен после
разочарования в своей первой страсти. Мы с ней – двое несчастных, которые держатся друг за
друга и вместе несут свое бремя; именно поэтому несчастье у нас превращается в счастье, а
невыносимое переносится так легко…
Твой скорый приезд открывает передо мной самые радужные перспективы: я страшно
хочу знать, какое впечатление произведет на тебя Христина. Она ничем не примечательна –
это просто обыкновенная женщина из народа, но для меня в ней есть нечто возвышенное; кто
любит обыкновенного, простого человека и любим им, тот уже счастлив, несмотря на все
темные стороны жизни.
После моего разочарования и обманутой любви между мной и Христиной едва ли
возникла бы связь, если бы не случилось так, что этой зимой она нуждалась в помощи. И тут я
почувствовал, что, несмотря на пережитое мной разочарование, я все-таки кому-то нужен, и это
вновь привело меня в себя и вернуло к жизни. Я не искал этого чувства, но тем не менее нашел
его, и теперь факт уже совершился: нас соединяет теплая привязанность, и мне не подобает от
нее отказываться. Не встреть я Син, я, вероятно, стал бы равнодушным ко всему скептиком;
теперь же моя работа и она поддерживают во мне энергию. Прибавлю к этому еще, что,
поскольку Син мирится со всеми трудностями и тяготами жизни художника и так охотно мне
позирует, я надеюсь, что с ней я стану лучшим художником, чем если бы женился на К. Син не
так изящна, и манеры у нее, вероятно, нет, скорее наверняка, совсем другие, но она с такой
готовностью и преданностью помогает мне, что меня это трогает.
205
Я был бы очень рад, если бы в твоем гардеробе случайно нашлись пиджак и пара брюк,
подходящих для меня, которые ты больше уже не носишь.
Когда я что-нибудь себе покупаю, я по возможности приобретаю лишь вещи наиболее
практичные в смысле работы в дюнах или дома; поэтому мой выходной костюм совершенно
истрепался. Я нисколько не стыжусь простой одежды, когда иду работать, но мне
действительно стыдно носить барский костюм, у которого потрепанный, убогий вид. Моя
повседневная рабочая одежда, однако, совсем не выглядит неопрятной, а все потому, что у меня
есть Син, которая держит ее в порядке и делает всю необходимую мелкую починку. Заканчивая
это письмо, еще раз повторяю, что мне очень хочется, чтобы наша семья не усмотрела в моих
отношениях с Син того, о чем не может быть и речи, а именно – любовной интрижки. Это
было бы мне невыразимо горько, и пропасть между мной и нашими стала бы еще глубже.
210 Воскресенье, день
Вчера ночью Син родила. Роды были очень тяжелые, но, слава богу, жизнь ее спасена и
жизнь удивительно милого маленького мальчугана тоже.
212 note 9
Отец и мать не те люди, которые поймут меня. Разговаривать с ними бесполезно – идет
ли речь о моих ошибках или о моих достоинствах, они все равно не отдают себе отчета в том,
что я такое. Итак, что же теперь делать?
Вот мой план, который, думается мне, ты одобришь. Я надеюсь, что сумею извернуться
и в будущем месяце отложить, скажем, 10 или лучше 15 франков. Тогда, но не раньше я напишу
отцу и матери, что должен им кое что сообщить. Я попрошу отца еще раз приехать сюда за мой
счет и пожить у меня несколько дней. И тогда я покажу ему то, чего он не ожидает: Син с
малышом, опрятный дом, мастерскую, полную вещей, над которыми я работаю, и самого себя
– надеюсь, к тому времени я уже совсем поправлюсь.
Думаю, что все это произведет на отца более глубокое и более благоприятное
впечатление, чем разговоры или письма.
В нескольких словах я расскажу ему, как мы с Син справились с трудностями этой зимы,
когда она была беременна, и как преданно ты помогал нам, хотя сравнительно поздно узнал о
существовании Син…
А что касается позиции отца в отношении моего брака, то, я полагаю, он скажет:
«Женись на ней»…
Вот что я хочу еще раз объяснить: то, что существует между мною и Син, – не сон, а
действительность, реальность.
Приезжай и посмотри на результаты: ты найдешь меня не обескураженным и не
грустным, ты попадешь в окружение, которое, думается мне, порадует тебя, во всяком случае,
понравится тебе; ты увидишь молодую мастерскую и еще более молодое хозяйство на полном
ходу…
Да, не какую-нибудь мистическую или таинственную мастерскую, а такую, которая
всеми корнями уходит в самые глубины жизни. Мастерскую с колыбелью и детским
стульчаком. Мастерскую, где нет никакого застоя, где все призывает, толкает и побуждает к
деятельности…
Но разве, приехав сюда, в дом, полный жизни и деятельности, и зная, что все это создано
тобой, ты, мой мальчик, не почувствуешь больше удовлетворения, чем если бы застал меня
холостяком, проводящим всю свою жизнь в кафе? Неужели тебе хочется, чтобы так и было? Ты