– рабочих в песчаном карьере, на улицах, в зале ожидания, в народной столовой и, конечно,
моряков и рыбачек, в Дренте и Нюэнене – крестьян и ткачей за работой, в Арле – снова
крестьян, сеятелей и жнецов, и всегда и везде – окружающую человека природу – поля,
обработанные и обрабатываемые, с зеленеющими и колосящимися хлебами, парижские
бульвары, огороды Монмартра, фабрику и фабричные дворы и опять – желтые поля с
крестьянами, красные виноградники с виноградарями, море «цвета макрели» с рыбацкими
лодками, сине-черное небо с солнцем и звездами. Все его творчество было посвящено жизни
простых людей и населяемой ими природы. Такой выбор был продиктован стремлением Ван
Гога показать существенные стороны окружающей действительности, а взволнованная,
пристрастная манера изображения – искренней любовью художника к рабочим людям,
проявлением «партийности» его взглядов.
Можно спорить о том, удалось ли Винсенту конкретно в той или иной картине отразить
существенные стороны жизни, но что в каждом значительном произведении он ставил перед
собой эту цель, не подлежит никакому сомнению. Вот что он пишет, например, о своей первой
тематической композиции «Едоки картофеля», этом шедевре в творчестве художника
голландского периода: «В ней я старался подчеркнуть, что эти люди, поедающие свой
картофель при свете лампы, теми же руками, которые они протягивают к блюду, копали землю,
таким образом, полотно говорит о тяжелом труде и о том, что персонажи честно заработали
свою еду». Ту же задачу – раскрыть подлинный характер явления ставит перед собой Ван Гог
и в своем шедевре французского периода – «Ночном кафе в Арле». «В моей картине «Ночное
кафе» я пытался показать, что кафе – это место, где можно погибнуть, сойти с ума или
совершить преступление». Это была картина, порожденная наблюдением гнилых,
болезнетворных явлений западной цивилизации, картина, в конечном счете, обнажавшая
антигуманную сущность буржуазного мира. Так обстояло дело с тематическими
произведениями.
С теми же требованиями Ван Гог подходил и к портрету. «Не знаю, сумею ли я написать
почтальона так, как я его чувствую», – сообщает он брату, работая над портретом Рулена, –
подобно папаше Танги, этот человек – революционер и, видимо, настоящий республиканец,
потому что он искренне презирает ту республику, которой так довольны мы, и вообще
несколько сомневается в самой идее республики, разочаровавшей его. Однажды я видел, как он
пел «Марсельезу», и передо мною ожил 89 год – не тот, что наступает, а тот, что наступил 99
лет назад». То есть в настоящем портрете художник, по мысли Ван Гога, должен раскрыть не
только характер, но и внутренний мир портретируемого и даже его политические симпатии и
взгляды.
Ту же цель – вскрыть существенные стороны действительности преследовал Ван Гог и
работая над пейзажем и натюрмортом.
Винсент еще в голландский период пришел к твердому убеждению, что настоящий
художник не копирует действительность, а воспроизводит ее на полотне, руководствуясь своим
чувством. Поэтому цель художника «научиться рисовать не руку, а жест, не математически
правильную голову, а общую экспрессию движения. Например, уметь показать, как землекоп
подымает голову, когда переводит дух или разговаривает. Короче говоря, показать жизнь».
Эти переработки и изменения действительности предпринимаются художником, по
мысли Ван Гога, во имя идейной выразительности художественного произведения, во имя того,
чтобы подчеркнуть в картине основное, существенное, главное. Винсент был верен этому
методу и во французский период: «Я пытаюсь сейчас, – пишет он в 1888 г. из Арля, –
преувеличивать существенное и намеренно оставляю едва намеченным все второстепенное».
Более того, именно во французский период этот метод получит дальнейшее развитие и приведет
художника к тому, что впоследствии будут называть «экспрессионизмом Ван Гога».
В одном из писем 1886 г. Винсент писал о Делакруа: «Он работал над обновлением
страсти». Эти слова могут быть отнесены и к самому Ван Гогу. Художник настойчиво искал
более прямой и непосредственный путь к сердцу зрителя. Он стремился создать такой
художественный язык, который был бы в состоянии передать необычную интенсивность
переживания действительности самим живописцем. И Ван Гог увидел возможность этого в
усилении эмоциональной выразительности колорита и в повышении экспрессии рисунка.