Благодаря лечению и отдыху Тео почувствовал себя немного лучше, и Йоханна воспользовалась этим, чтобы перевезти его в Голландию, в Утрехт, где он когда-то изучал английский язык. Но там у него случился новый кризис, и его поместили в местную лечебницу для душевнобольных. Положение его усугубилось сердечным приступом, за которым последовал паралич, а затем кома, что не оставляло уже никакой надежды. Единственное, на что он как-то отреагировал, была прочитанная ему врачом статья в одной газете, где речь шла о Винсенте Ван Гоге. Вскоре после этого, 25 января 1891 года, пережив брата всего на полгода, Тео скончался и был похоронен в Утрехте.
Йоханна с сыном вернулась в Париж. Несчастная вдова осталась без всяких средств с годовалым ребёнком на руках, с сотнями холстов и рисунков Винсента и примерно с 650 письмами. Что ей было делать с этим наследством, которое, казалось, сеяло вокруг неё смерть? Её брат Андрис Бонгер, всегда неблагожелательно относившийся к Винсенту, посоветовал ей поскорее избавиться от этого никому не нужного хлама. К счастью, Йоханна оказалась куда более значительной личностью, чем её крайне ограниченный братец. Она пренебрегла его советом, собрала, прочитала и систематизировала письма. Вначале, как она рассказывала, ей хотелось побольше узнать о Тео, мужчине, которого она страстно любила. Она начала читать, узнала всё то, о чём теперь знаем и мы, и ещё раз открыла для себя Винсента. Она рассматривала его картины и рисунки, и жизнь её наполнилась смыслом. Она ясно осознала свою судьбу; сделать всё, чтобы творчество Винсента стало широко известно, подарить его миру. Вначале она решила основать фонд своего сына, сделав его наследником произведений дяди. Потом она с необыкновенным терпением, умом и энергией, достойными её деверя, сделала его искусство всеобщим достоянием. Она умела его защитить и утвердить его значение, устраивая выставки, работая с прессой, продавая картины знатокам и ценителям, издавая переписку, редактируя первую биографию Винсента, вышедшую с добавлением воспоминаний мужа, которыми он с ней делился, переводя письма на английский язык. В 1914 году она перевезла останки Тео из Утрехта в Овер-сюр-Уаз и захоронила их рядом с могилой Винсента.
А тем временем Винсент Виллем Ван Гог, пятый в роду с таким именем, начиная с деда Винсента, повзрослев, упорно отказывался продавать что-либо из произведений покойного дяди, что привело его даже к конфликту с матерью. Решение его было правильным: распылять собрание не следовало. Он одалживал картины для экспонирования, но ни одной не продал.
После кончины матери, уже в зрелом возрасте, будучи отцом многочисленного семейства, он подумал о том, как ему сохранить единство собрания, и обратился за помощью к правительству Нидерландов. В 1973 году в Амстердаме был создан музей Ван Гога, в котором хранятся произведения мастера и архив, пока остающийся в собственности наследников.
Краткое послесловие
Печальный конец этого романа в письмах о жизни Винсента Ван Гога оставляет открытыми несколько вопросов. Эти волнующие вопросы требуют если не ответов, то по меньшей мере обоснованных суждений.
Клонился ли к закату талант живописца Ван Гога в 1890 году? Разумеется, нет. Среди произведений, созданных им в Овере, немало настоящих шедевров живописи. Этот период его творчества только начинался, и начало было весьма многообещающим. В таких полотнах, как «Корни деревьев» и «Листья и листва», заметно стремление к передаче форм как таковых, что свидетельствует об эволюции в направлении абстрактных пластических решений. Винсент мечтал о заморских странах, в частности, одно время даже строил планы поехать вместе с Гогеном на Мадагаскар. Можно представить себе, какой великолепной могла бы быть его живопись, созданная в тропиках… Нет, Винсент как художник себя далеко не исчерпал.
Был ли он душевнобольным? Вопрос закономерен, поскольку у психиатров на этот счёт нет единого мнения. Большинство их изысканий далеки от убедительного решения проблемы, так как их авторы не располагали достаточной информацией. Здесь следует обратиться к простым вещам. Можно без конца изучать документы, но они не заменят живого общения с человеком. Два врача, осматривавшие Винсента, признали его к весне 1890 года излечившимся. Что касается доктора Рея, то он видел в нём только чрезвычайно впечатлительную натуру.
Пейрон и Гаше, при всей небезупречности их профессиональной репутации, всё-таки довольно долго наблюдали Винсента, и оба хорошо знали, каковы бывают настоящие душевнобольные, которых они видели каждый день, и потому нельзя отмахнуться от их мнения. У Винсента, как, впрочем, и у каждого из нас, была явная склонность к неврозам, но он долго жил под таким психологическим давлением, испытывал такие физические лишения, что не выдерживал, срывался, впадал в кризисы, по-видимому, напоминающие психоз. Но были ли это симптомы глубокого и неизлечимого психоза? Вспомним, как поражались врачи его ремиссиям. Может быть, он был подвержен острым припадкам бреда, за которыми, при всей их серьёзности, могло последовать полное выздоровление. Кто из нас не сломался бы, пережив всё то, что выпало на долю Винсента? В результате конфликта с Гогеном Винсент едва не лишился рассудка. Но как только Гоген прислал ему в 1890 году письмо, в котором наконец признал его равным себе, Винсент выздоровел, вернулся в живописи к своему арлезианскому колориту и до последнего дня не являл никаких признаков болезни.