Он изменялся. И хотя Ван Хелсинг цеплялся за остатки человеческого облика, стараясь не утратить память об Анне и Карле, очень скоро он понял, что не может даже мысленным взором воспроизвести их лица.
Теперь самым важным для него оставался только Дракула. Его Враг. Ван Хелсинг чувствовал, как его переполняет гнев, как напряженные мышцы судорожно сокращаются, а сам он испытывает неутолимую жажду крови – крови чудовища, находящегося перед ним.
Дракула ошеломленно замер:
– Нет... нет... это неправильно. – И тут же разозлился: – Такого просто не может быть!
И тут еще что-то промелькнуло в глубине глаз Дракулы: страх! Это хорошо. Значит, Враг боится его. Его Враг испугался Волка.
Анна смотрела на Карла, замершего на краю обрыва. Монаху некуда было деваться, разве что падать в пропасть. Чтобы спасти Ван Хелсинга, ему каким-то образом необходимо было преодолеть разверзшуюся у его ног бездну, чтобы передать противоядие. Лихорадочно оглянувшись вокруг, Анна заметила свисавший со скалы трос. Именно таким воспользовался Франкенштейн, чтобы попасть в комнату. Это была безумная, смехотворная и очень опасная идея, но другого выхода не оставалось.
Выскочив из своего сравнительно безопасного убежища у стены, Анна схватилась за толстый провод, зашипевший и заискрившийся от ее прикосновения. Держась за него, Анна оттолкнулась и прыгнула. Пролетая мимо стены замка, она услышала, как часы ударили во второй раз.
– Два, – констатировала принцесса.
Его Враг попятился от него, совершенно обоснованно опасаясь силы Волка. Ван Хелсинг попытался сконцентрировать эту силу, волнами блуждающую по его телу. Он чувствовал себя неуязвимым, взяв в союзницы полную луну.
Издав грозный рык хищника, он шагнул вперед. Впервые за четыреста лет Дракуле пришлось отступить. Пусть всего и на шаг.
– Ты и я являемся составными частями одной великой игры, Габриэль, – обратился к Ван Хелсингу вампир.
«Габриэль... Габриэль...» – пронеслось в мозгу Волка. Это имя говорило ему о чем-то. И тут он вспомнил: имя было связано с его прошлым. Так звали его самого, когда он был всего лишь человеком, и никем более. Но сейчас это не имело значения. Ныне он не чувствовал себя человеком. Он превратился в нечто большее, и полнолуние помогало ему в этом. Сейчас он стал Волком.
Враг продолжал отступать, и хищнический инстинкт Волка подсказал ему, что Дракула просто старается выиграть время.
– Нам не следует оказываться по разные стороны доски. – Граф пытался сбить противника с толку.
Когда Анна заканчивала свой полет по большой дуге, очутившись как раз над Карлом, часы пробили в третий раз. Монах выскочил на самый край моста, держа в высоко поднятой руке шприц:
– Три! – воскликнул он.
И тут одновременно произошло две вещи. Анна заметила второй провод и выпустила из рук первый. В тот же миг Карл перебросил принцессе шприц. Прыгнув вперед и ухватившись одной рукой за второй провод, Анна вытянула другую руку, намереваясь поймать шприц.
Она не промахнулась. Завладев драгоценным противоядием, она начала полет ко второй башне, туда, где располагалась лаборатория и где сейчас находился Ван Хелсинг. Она неслась по воздуху к нему.
Волк бросился на Врага, но тот успел принять форму демонического нетопыря и взмыл вверх, направляясь к разбитой стеклянной крыше. Волк почувствовал, что добыча пытается в страхе ускользнуть от него, и прыжками бросился в погоню за вампиром. Ловко используя свои когти, он легко вскарабкался вверх по отвесной стене.
Прежде чем нетопырь успел добраться до огромной дыры в куполе и скрыться в ночном небе, Волк настиг его, и оба чудовища полетели вниз, ломая своей тяжестью лабораторные приборы.
В зале послышались взрывы. Повсюду засверкали искры, где-то вспыхнул огонь. Волк завыл, ощутив невероятное возбуждение и готовый вновь напасть на Врага.
Когда часы пробили в четвертый раз, Анна поняла, что находится близко к цели. Она как раз подлетала к той башне, где располагалась лаборатория. Теперь ей нужно было точно рассчитать время для прыжка. В противном случае она либо пролетит мимо башни и, не удержавшись, свалится в пропасть, либо врежется в гранитную стену и... тоже разобьется насмерть.