- Тогда отпусти.
- А ты мне потом лицо расцарапаешь?
- У меня даже ногтей нет. И я, правда, успокоилась...
- Честно? Ну-ка, посмотри мне в глаза.
Вот придурь, а я куда последние полчаса таращусь?
- Ну?
- Хорошо, отпускаю.
Он разжал руки и я смогла вдохнуть крупицу воздуха. Проверила свои плечи.
- У меня из-за тебя теперь синяки останутся, - надула я губы.
- Скажешь, что твой парень хорош в постели, - спокойно отозвался он.
Вот же козел!
- Ты вообще в своем уме?
- Вроде да. Красть чужие умы пока мне неподвластно... - с долей сожаления в голосе ответил Артем.
- А если бы мог, то крал. Ты клептоман.
- Ой-ой. У тебя что не диагноз, то целый букет. Вообще знаешь, клептомания - это всего лишь способность приобрести что-то раньше, чем кто-то успел потерять.
Услышав слово "диагноз" я сразу вспомнила о мнимом переломе. Захотелось придушить его еще сильнее. Почему же я в прошлую встречу не вспомнила об этом? Ах, тогда же надо было спасать свою тушку. А сейчас у меня есть целая семья, которая пусть и без ума от волка в овечьей шкуре, все равно меня спасет, если он решит прибить.
- Ты... Ты... - я бессильно сжимала руки, зная, что если прикоснусь к его драгоценному тело, то он меня опять об стенку шмякнет. Убить не убьет, но покалечит. Все-таки есть у меня в этих делах опыт... - Ты ничего не заметил? - высоко подняв бровь, спросила у него я.
- Что я должен был заметить?
- Ну, не знаю... - я закатила глаза к потолку и зацепила глазами то, что помешало закончить мне фразу, заорав дурным голосом: "Может быть это?!" ткнуть ему в лицо свою руку, на которую этот умелец некогда посоветовал наложить гипс, а именно: мои глаза зацепили затемненный угол, где сиротливо пристроилась самая настоящая... летучая мышь. - Ааа!!!
Я кинулась прочь, но споткнувшись об Артема, кубарем скатилась со скамейки, потащив его за собой и собрав одеждой всю пыль и песок. Он назвал меня "сумасшедшей", а также добавил, чтобы я прекратила вопить, потому что "ультразвук слышат только собаки", я его назвала "дебилом" и сказала, что надо валить. Вскоре мы вырвались на свободу. Тут же около нас собралось семейство. Подозрительно не хватало только младшенького. Наверняка он ведет скрытую съемку из дома. Ну, попадись он мне в руки...
- Что случилось?
- Что произошло?
Заозирались оба родителя нам за спину и решительно ничего страшного там не увидели.
- Он к тебе приставал? - вдруг блеснул насыщенным шестым чувством мой папандр.
Мне до жути хотелось выкрикнуть "да!", но я сдержала себя в руках и решительно покачала головой.
- И мне бы тоже хотелось узнать, что случилось, - задал свой вопрос и отряхивающийся Артем.
Все четыре пары глаз уставились на меня.
- Там... летучая мышь, - возвестила я шепотом, сделав страшные глаза.
- Летучая мышь? - переспросил муж.
- Ты уверена? Она вас не покусала, дети? - ехидно спросил дядя.
- Слушай, ты меня так в могилу сведешь! - заржал Шер, а вся мужская братия его поддержала. Лучше бы его братья по Адаму, хором его ненавидели. И вообще как они, то есть мужское население, могут существовать в мире и согласии? Ведь в детстве они отбирают друг у друга игрушки, подростками бьют друг другу морды, а повзрослев, начинают уводить друг у друга девушек и жен. Загадка века, блин.
- Сведу и не приду к тебе на похороны, - после того, как они оторжались, гордо сказала я.
- А я к тебе обязательно приду, - мигом отозвался ехидный шепот у моего уха.
Я чертыхнулась. Папы вновь меня обругали. А ведь умеет, козел, составить о себе благоприятное впечатление. Вон как все его любят. А гадости и колкости он мне на ухо сообщает. Я так зла... Я так зла не была вообще никогда. Он поднимает во мне низменные чувства. Это не есть хорошо.
- Дети, идите, погуляйте что ли, - отправил нас Максим. - А то с ее способностями к готовке, думаю, пищевое отравление - это самый легкий диагноз, который нам грозит.
Шер посмеялся его шутке, поднимая уровень своих очков еще на один порядок.
Стасик тоже порывался свалить, но отец его не пустил, а тетя Глаша продолжала держать свой пост, забавно тараща глаза. Но нельзя забывать, что она Баба Яга. Лучше не буду про нее гадости думать. А то еще наведьмачит мне на попу новых неприятностей.
Папа тоже благодушно отнесся к тому, что мы отправимся на прогулку. Это же отличная возможность водички с речки принести. А то ведь до подачи воды еще час.
Так что, заставив взять себя под руку, Шер вывел меня за пределы нашего участка.
- Значит, ты решила сбежать из города, чтобы проигнорировать меня?
- Я о тебе вообще не думала, чтобы игнорировать...
- А как же вечер? Ужин у мэра? - спросило он, щурясь от солнца.
Я схватилась за голову.
- Точно! В субботу же... А я забыла...
- Не мудрено.
- Сам ты немудреный.
- Не мудрено - в смысле неудивительно, что забыла. У тебя же память куриная.
- А ты все равно дурак, - тоном обиженного ребенка возвестила я.
- А ты всегда обзываешься. Заметила?
- Нет, не заметила. Ты зато говоришь не на русском языке, как нормальные люди, а на его производном - русском-сантехническом!
- Намекаешь, что мне надо было идти в сантехники?
- Кстати, да! Сантехником чинить краны лучше, чем делать людям фальшивые гипсы! Они, краны, по крайней мере, боли не чувствуют.
Мы отошли достаточно далеко, чтобы я смогла повысить голос.
- А сейчас ты на что намекаешь? - отозвался парень. Очень непривычно было видеть его таким спокойным и не порывающимся кинуться на мою шею в попытке придушить. Хотя его врожденного специфического юмора эта его ипостась не отключала, все равно такое состояние было намного лучше, чем разъяренный буйвол, прущий напролом.
- Ты прикалываешься, да? Ты же мне гипс на руку заставил доктора поставить, хотя никакого перелома не было!
- Я? Это в ту ночь что ли? - уточнил он. - Я же был в неадеквате, нашла, за что меня гнобить, - он хохотнул.
- Я же страдала с этим дурацким гипсом...
- Детка, ты меня из-за этого так люто ненавидишь? - спросил он, старательно разглядывая образовавшиеся на моем лбу складки. Знаю, что образовались. У меня всегда так, когда глаза на лоб лезут.
- С чего ты решил, что я тебя ненавижу? Ничего не путаешь? Это же ты ненавидишь меня всем своим сердцем.
- Я тебя?
- Да.
- Знаешь, ты странная, - оставил он меня без ответа.
- Это еще почему?
Он неопределенно пожал плечами, потом сдул с моего плеча паутинку. И кто после этого странный? Нет, его мозг точно перекочевал в неизвестном направлении...
- Не знаю. Углубленный курс психоанализа мне еще предстоит. В следующем семестре.
- У меня такое ощущение, что тебе никакой психоанализ не поможет... - вздохнула я.
- Ну вот, ты опять мне нагрубила. Я бы мог считать все твои колкости.
- Лучше бы за своей речью следил! - вновь вспылила я.
- Слушай, - таинственным тоном, заправив выскочившую на мое лицо прядь за ухо, привлек он мое внимание, - ты такая пылкая становишься, когда бесишься. Ты меня заводишь, - его руки поползли к моим плечам, я тут же их стряхнула.
- Что? Да ты псих озабоченный! У тебя все мысли только об одном!
- И о чем же? - дурашливо спросил он.
- О том!
- Ты так забавна и трогательна в этой своей неопытности... - глядя мне в глаза задумчиво произнес он, верно определив мою невинность.
Общаясь с ним, я точно осатанею.
- Прекрати так делать? - очень медленно, выговаривая каждое слово произнесла я.
- Как?
- Каком кверху!
- Опять бабулины выражения? - хмыкнул он.
Ну да, бабулины... Но это к делу не относится.
- В прошлый раз ты меня отчитывал, что я демон, прикидывающийся ангелом. Сейчас ты говоришь, что я ангел, отчаянно пытающийся стать демоном, но у меня фигово получается. Знаешь, это немного напрягает. Твои скачки настроения. Они просто убивают. Пожалуйста, объясни мне. А то мой мозг сейчас взорвется. Нам же придется сосуществовать еще минимум, как два месяца...