- Грабителей... - честные глаза уставились на меня с укором, будто я этих грабителей себе под юбку спрятала... под халатик. Не буду же я их туда пихать!..
- Каких еще?
- Ну, тех которые пришли по нашу душу... то есть хату...
- Макс! Мы идем на помощь! - раздался отчаянный вопль из прихожки и на пороге нарисовался папандр со сгруженными в рубашку огромными картофелинами, три из которых он успел запустить в меня с криком: - Получи, фашист гранату! - пока до него не дошло, в кого он пуляется.
Рядом с ним по обе стороны стояли Стасик с Сеней: второй, как обычно, в обнимку с камерой, а первый тоже со съедобными снарядами, но он, в отличие от моего брутального папульки, не стал отстреливать меня с энтузиазмом снайпера-любителя. То ли постеснялся бить человека, то ли сразу определил, что вместо грабителей у них в меню всего лишь я.
- Доча? А что ты тут делаешь?.. - невинно захлопал ресницами папа, пока я потирала ушибленное плечо, ладно еще другие две "гранаты" полетели в молоко, не задев меня, они стремительно пронеслись куда-то под диван.
- Грабительствую... - накуксилась я.
- О-о-о! - раздались стоны дяди, которому надоело слушать наши взвизгивания по поводу неожиданной встречи, и он решил привлечь внимание к своей искалеченной персоне. - Ты меня почти убила...
- Дочь! Что с твоим лицом? - на моего папашу повизгивания младшего братца никакого действия не возымели, зато его очень заинтересовала моя травма.
- Да так, об косяк приложилась, - отмахнулась я.
Из-под дивана стали доноситься подозрительные похрюкивания, так что пришлось спасать ситуацию. Чтобы отвлечь внимание, я типа случайно уронила со стола стакан, разбившийся вдребезги, и стала ходить по комнате, громко топая, создавая бурную деятельность по избавлению пола от осколков. Я рылась в ящиках, будто ищу что-то важное, при этом я много шумела, а, тем временем, всхлипы Макса стали еще громче, и я расщедрилась на компресс со льдом, каким совсем недавно облагодетельствовал меня муженек. Вот бывает же и от него польза...
Зато папа ласково погладил меня по голове, сказав при этом:
- Ты такая неумеха и растяпа... Хорошо, что у тебя появился парень. Знаешь, он мне нравится. Думаю, он будет тебе хорошим мужем, надежным...
- Папа! - оскорбилась я. А с другой стороны, мне стало стыдно, что я его обманываю. - Папа, - уже спокойнее, - давай оставим эту тему.
- Как скажешь.
Он еще немного потерся около брата, а потом пошел открывать дверь нежданному гостю, который остервенело насиловал звонок.
Через минуты две он притащил в комнату заказ из пиццерии и поблагодарил меня за проявленную заботу.
Мой папаня решил, что это я для них специально заказала. Полный абзац! Как он вообще пришел к такому выводу?
Потом они еще целый час ели эти пиццы, запивая апельсиновым соком, а потом, когда не осталось и кусочка, испарились по комнатам. Первым свалил Стас, вместе с ним, к моему превеликому облегчению, кухню покинули Максим и папа, пожелав напоследок: "Ты больше не кулинарничай". Сенин след тоже простыл, а то, как он ползал по полу с камерой наперевес, осталось мною незамеченным - и хорошо, что так, а то пришлось бы всю ночь стоять над его душой и требовать вернуть запись с укомплектованным под диван Тёмой.
После того, как я осталась на кухне одна (условно одна), Шер явил себя миру. На глазах его были слезы, а руки он подозрительно прижимал к животу:
- А-а-а! Я думал, это ты смешная, а у вас семья - просто ахтунг! У меня от вас живот чуть не надорвался, - доверительно сообщил он мне.
- Как будто в первый раз их видишь, - проворчала я.
- Я, наверно, частенько буду у вас зависать... - "обрадовал" меня Шер.
- Что? Сдурел?
- Да я тут подумал, пока лежал, что если в неделю хоть раз устраивать себе подобные вылазки в цирк, то можно себе лайф не хило растянуть!
- Ты... Ты... ты просто дурной.
- Правда, я великолепен? - он вздернул мой подбородок указательным пальцем, приближая мое лицо к своему. Я резко дернулась и вырвалась.
- Ты отвратительный.
- Не, - категорично вставил Шер. - Мне моя интерпретация больше нравится. Ладно, веди в свои хоромы.
Мы на цыпочкам прокрались к двери в мою комнату. То есть на цыпочках кралась я, причем с грацией слона в посудной лавке, а Артем вообще ни капли не напрягаясь скользил за мной тенью, при этом он не издавал ни звука. Мне аж завидно стало.
Дверь перед ним я раскрыла нехотя. Но все же я обещала...
Щелкнул выключатель.
- Ого, тут у тебя две стихии? - тут же оценил обстановку Артем.
- С чего ты взял?..
- Оглянись.
Я послушно огляделась. Моя сторона комнаты была обычной. А вот сонина впечатляла своей оригинальностью. Я никогда не задумывалась раньше, что мы даже в оформлении половин комнат настолько выражаем себя.
- Точно... - покачала я головой.
- Эта сторона скучная, - он ткнул в мою.
Я тут же надулась и гордо соврала, то есть приврала:
- Это сторона сестренки. Моя эта.
Он ухмыльнулся, конечно же, не поверил. Но комментировать не стал.
- Тогда ладно. Буду спать на кровати сестренки, чтобы не смущать тебя.
- Да-а? - округлила я глаза. - А знаешь, моя кровать удобнее... - и с видом продавца подержаных машин принялась нахваливать "товар", - ты как раз себе все отлежал, наверное, лежа на деревянном полу, так что, ложись-ка ты на мою кровать!
- Что ты, что ты! - притворно поднял он руки. - Мне и тут не плохо, - он нахально развалился на моем ложе.
- У тебя спина же будет болеть...
- Может, ты мне массажик устроишь?
- Иди ты... в баню, - отказалась я от попыток его переубедить. А пусть себе спит, где хочет, лишь с утра его духа здесь не было.
- Только если с тобой, - с видом искусителя отозвался Шерхан, приподнявшись на локте и зазывно глядя мне в глаза.
Я смутилась.
- Нет уж, спасибо, - процедила я сквозь зубы, глядя как этот гад раздевается. - Ты что делаешь, извращенец?
- Ты мне в одежде спать предлагаешь?
- А чем не вариант?
- Обычно я сплю голым...
- Ты точно извращенец!
- ...но сегодня, так и быть, останусь в одних трусах.
Наблюдать его в одном исподнем я не решилась, так что со скоростью света метнулась к выключателю и вырубила свет.
- Спокойной ночи, - буркнула я ему, а сама залезла на подоконник. Спать не хотелось.
- Сладких...
За окном меня встретил отблескивающий в темноте сонный город. Я приоткрыла форточку, чтобы вдохнуть свежий воздух и уткнулась лбом в прохладную поверхность стекла. Все это так умиротворяло... На улице стал накрапывать дождик. А ведь его уже давно не было. Вся земля иссохлась в ожидании дождя. Я вся иссохлась. И так устала. Я люблю дождь. Люблю шоколад, клубнику, "Киндер-Сюрприз"... И еще люблю зиму...
"Ты любишь зиму, я полюбил бы зиму тоже.
Я знаю точно - нет ничего невозможного.
И если у тебя сейчас дрожь по коже -
Мы сможем быть вместе, все быть может!"40
Меня почему-то всегда привлекали подобные песенки - грустные и обнадеживающие... Уверена, все девчонки-старшеклассницы тащатся от подобных любовных соплей. Но, черт возьми, это так ми-и-ило!
Мой мозг стал входить в состояние дремы, убаюканный дождем.
Где-то на закоулках сознания раздалось задумчивое шеровское:
- Ты любишь зиму? - но я уже спала и приняла эту фразу за сон. Очень приятный сон, в котором мы с Тёмой резонировали на одних частотах, а наши мысли друг друга дополняли и мы могли закончить фразу друг за друга... Странный сон. Неправдоподобный, но чертовски приятный и сладкий... как и пожелал Артемка...
"Кажется, эта балбесинка уснула на подоконнике" - понял Шер, не дождавшись ее ответа, и, улыбнувшись своим мыслям, встал с кровати, так приятно пахнущей его малышкой, чтобы переложить ее на кровать.
Мне снились Трус, Балбес и Бывалый, причем тот, который Балбес, разодетый в китайский традиционный халатик, свернувшись клубочком на лавочке в аллее, спал. Мирно так себе дрых, никого не трогал и сладко причмокивал губами. Неожиданно на аллею приперся Бывалый, распинывая все, что попадалось на его пути, и одним своим чокнутым взглядом повергая людей в шок. Постепенно, расшугав весь прочий люд, кроме притаившегося в сторонке со старинным устройством для фотографирования (то самое, которое имеет черную ширму и прилагающуюся вспышку) Труса, Бывалый дошел до премило спящего Балбеса и скинул его в ворох прошлогодней листвы. Но последний от этого не проснулся - лишь расслабленно вздохнул и продолжил в своих мечтах гнать самогонку. Зато в качестве новых нарушителей его сна на смену предыдущему хулигану прибежали ожившие кошки-копилки и стали стягивать с него халат, который с надеждой пустить на паруса потащили с собой на огромный корабль, пришвартованный на причале, у штурвала которого стоял царь Салтан в смешных очочках Гарри Поттера. "Паруса" были воздвигнуты в самые кратчайшие сроки и судно вышло в открытое море. Неведомо как увязавшийся следом Балбес возлежал на надувном матрасе, который был прикреплен к кораблю тросом, так что спящий юморной типчик плыл со всеми удобствами на буксире. Но, как и бывает частенько в открытом море - вскоре их настиг шторм - небеса разверзлись, явив команде матросов и прочим пассажирам разъяренного Зевса, который был подозрительно похож на Бывалого: круглые вращающиеся глазки, один из которых подбит, налепленный на щеке крестом лейкопластырь и, в довершение образа, тельняшка, треники и кепарик. Эта помесь Бога с типичным гопником пулялась молниями, вопя при этом что-то о гранатах и фашистах, а затем она заметила Балбеса и начала над ним обхохатываться. Да так сильно, что чуть с небес не свалилась в море и не утонула. Громоподобный смех помеси начал плавно переходить в звук не прекращавшегося всю ночь проливного ливня...