А он, тем временем, продолжал:
- Желание, на одуванчиках, помнишь? - я не ответила, но потерлась о его плечо черепушкой, которая подрастеряла все слова. Наверное, путем слюнообмена они через рот все укатились ему голову. - Так вот, я загадал, что не влюблюсь... в тебя.
Я еще секунд тридцать собирала пазл из его слов, затем меня осенило, и я вдруг снова обрела способность говорить, неизбежно хрипло произнеся свою догадку:
- Твое желание ведь не должно сбыться, Тём...
- Знаю.
- То есть, методом "от обратного", ты в меня влюб...
- Детка, - он прижал мое лицо к своей груди так, что я не имела возможности досказать свою обличительную правду. - Ты что, веришь во всякий бред с желаниями? С желаниями на одуванчиках? - это он решил уточнить свой и так понятный вопрос. - Может, ты и гадалкам веришь, и во всякие тупые пророчества?
Я промычала что-то невразумительное, обслюнявив ему футболку. Он ругнулся и убрал свою культю от моего затылка, а я воодушевилась и решила сказать заново, чтобы быть услышанной:
- Я не знаю, стоит ли верить в пророчества, но твои слова говорят сами за себя.
Он хмуро улыбнулся:
- То есть тебе такой расклад нравится? - его глаза хитро прищурились, но где-то в глубине зрачков, расплескиваясь на теплые лазурные радужки светлыми каплями, бултыхалось что-то манящее, притягивающее, родное. Голос же его к этому моменту уже нормализовался, хотя некоторая наэлектризованность все же оставалась.
Шер протянул руку и заправил мне за ухо выбившуюся прядь, задержав на секунду руку на ухе. Я чуть снова не растаяла. Думаю, это смотрелось бы мило - вязкая липкая лужица под его ногами... То есть отвратительно, конечно же.
Фу, ну и мысли в голову приходят. А все потому что я боюсь... Как маленькая девочка. Я уже услышала то, что хотела, но не ожидала услышать, и теперь боялась, что он возьмет свои слова обратно, скажет, что ошибся, хотя нет, он не из тех, кто скажет: "Я ошибся". Он скажет: "Надо же, как интересно получилось! А у тебя прикольная реакция!" Как же я этого боюсь.
Меня пробрал озноб от этих мыслей, а Тёма инстинктивно сжал мои плечики в свои теплые влажные объятия.
Голова готова была сорваться с плеч и улететь в небо, а свидетели в этот счастливый день орали бы: "О! Дирижабль в виде чьей-то глупой башки проплывает!", и снимали бы на мобильники, а потом выкладывали в сеть.
- Артём...
Он подернул мои плечи, призывая посмотреть ему в глаза. Интересно, а как я выгляжу со стороны? Наверное, как пришибленное дитя природы... А вот он... Он просто великолепен, что уж скрывать. Понятно, почему он пользуется популярностью у девушек, хотя как можно быть такой дурой, чтобы терпеть все его выходки?.. Вывод сам собой напрашивается: Я такая ду-у-ура...
Его внимательный взгляд таранил мои глаза, пытаясь прочитать мысли. Дорогой, ты же не Эдвард из "Сумеречной саги". Я не удержалась и усмехнулась, теперь он добавил во внимательный взгляд еще и удивления.
- Что-то смешное?
Я покачала головой, боясь, что если вдруг скажу ему о своей глупой ассоциации, он меня из машины прямо через окно выкинет, типа нефиг меня сравнить с каким-то гееподобным вампирюгой. От этого стало еще смешнее. Я вновь рассмеялась, чем заработала злобный прищур, но... почему-то больше я не верила, что он злобен... скорее, наигран. Или же это все моя фантазия?
- Ты же не злишься? - я решила проверить догадку. Меня, наверное, невидимый петух в темечко клюнул, вот я малость и того... не догоняю временами что, когда и как говорить, а главное, кому.
Но сейчас не тот случай.
Артем нарисовал на лице небывалую серьезность:
- Сегодня я складываю с себя полномочия палача, и ты останешься жива, так что возрадуйся, смертная, - пафосно изрек он и широко мне улыбнулся.
Я тоже робко улыбнулась ему и вдруг ощутила, что мне сильно некомфортно сидеть в мокрой одежде, которая налипла на все тело, штаны и нижнее белье - так вообще приклеились, и все теперь зудит. В попытках почесаться, я начала ерзать, гримируя все под то, будто я пытаюсь удобнее устроиться на его коленках.
Шер меня резко остановил, фиксируя в одном положении и еще более хриплым, чем до этого (просто мега-хриплым!), голосом и с почерневшими глазами попросил меня не вертеться, потому что:
- Ты ведь не хочешь, чтобы твой первый раз произошел в машине?
Мои глаза раскрылись по самое "не хочу", щеки стали напоминать августовские помидорки, а руки прижались в замок к груди:
- Эй, маньяк, можно подумать, я до тебя домогаюсь!
- А нет?
Он был весь как скала - даже вдохнуть лишний раз боялся. Это я на него так действую? Вот же бабник. Казанова чертов. Его любое-прелюбое тело возбудить может, даже мое побитое... Фетишист.
- Это ты начал до меня домогаться!
- Я ведь могу продолжить, - он медленно потянулся ко мне с понятными желаниями, которые напугали меня до полусмерти, так что я, взвизгнув, в своих лучших традициях, спрыгнула с него на соседнее сидение и забилась в угол, предусмотрительно выставив вперед ладошки.
- Эй, я девочка статейная, так что не советую!
- Какая ты?
- Изнасилование. Статья 131 Уголовного Кодекса Российской Федерации, - оттарабанила я, посылая мысленное "спасибо" вредной Инге Георгиевне, на последнем курсе весьма обстоятельно преподававшей нашей группе "Право", которое я с горем пополам сдала в канун Нового года, - от трех до шести, но там еще обстоятельства учитываются, так что лучше не рискуй.
Как только я с него спрыгнула, он заметно расслабился:
- Ты сведешь меня с ума... - сказано было многозначительно, так что фраза дала волю моей фантазии: толи он считал меня комичной, толи волнующей.
- Я не преследую свершенных целей, - я тоже "вылезла" из своего уголка и привалилась к спинке сиденья.
- Чего?
Блин, я что, загадками говорю? Милый, сумасшедшего еще более сумасшедшим не сделать. Говорить уж вслух не стала, мне моя шкура еще дорога.
- Проехали. Кстати, - все-таки сегодня я злобная или просто заразилась от него ехидством через слюну, - ты неплохо целуешься, - а возможно мне просто хотелось сделать ему комплимент или намекнуть, что я бы не прочь осуществить еще один поцелуй...
Но у Шеридана были иные мыслишки в голове:
- Есть с кем сравнить? - брови сошлись на переносице, а руки сжимали обивку кожаного сидения.
- Я же не монашка, - смотреть ему в глаза казалось кощунственным, так что я уставилась на вход супермаркета, где грелись на выступившем на небе после дождя солнышке, раскуривая сигареты, охранники.
- Кто он?
- Прекрати, ты не имеешь права...
- Я твой муж, если ты помнишь!
Сзади донесся тихий треск, который благодаря сложившейся тишине в салоне оказался громким, я оглянулась, но ничего кроме сваленной одежды Артема не обнаружила, сам Артем даже оборачиваться не стал - он буравил меня взглядом и не мог оторваться от этого супер-интересного занятия.
- Я помню, но все же...
- Кто?
- Ты что, ревнуешь?
- Не суть.
- Но ведь это так!
- Это Оливер? Ты с ним меня сравниваешь?
- В детстве часто падал?
- Не так часто, как ты!
- Я тебе не гулящая девка какая-нибудь.
- Не какая-нибудь, а какая?
- Следи за своими словами! - я выкрикнула это, спугнув приземлившегося на капот голубя. Глаза за отсутствием слез превратились в две огромные пустыни от его недоверия, а на душе стало скверно. Руки потянулись к дверной ручке, чтобы выскочить наружу. Но Шер дверцы предусмотрительно запер.
- Стой! - он схватил мою руку, резко меняя гнев на милость. - Подожди. Прости, я перегнул. Конечно же, ты не такая, - он вздохнул, вновь прижимая к своей широкой груди, и стал тормошить мою черепушку.
- Эй, ты зачем так активно лапаешь мою макушку?
- Проверяю нимб.
- Его там нет.
- Потеряла? - он нехотя отлепился от меня и вновь занял свое место, схватив мою руку, стал выводить на ней пальцем неведомые узоры.