- Сначала спроси есть ли они у меня! - никогда не видела ее на каблуках.
- У тебя нет ни одной пары? - не поверила подруга. - Шутишь. Нет?.. Ха, не верю. Даже у этой чучундры есть... Благодаря мне, конечно... Стоп. Меня посетила гениальная идея. И сейчас она, наверное, прозвучит шибко гениально, так что вы не сразу осознаете всю ее превосходность, так что просто снимайте обувь. Обе! Быстро!
- Зачем еще? - возмутились мы хором.
- Да вы у нас на одной волне поселились, сестренки? Замечательно, - ее лицо растянулось в хищной улыбке. - Значит, снимайте и меняйтесь. Твое черное платье довольно неформально для бала в принципе, так что кроссы лишь почеркнут твою индивидуальность, - пояснила она мне, а затем и Соне. - А твое, невеста, не терпит отступлений от классики, тем более ты его уже подпортила, и продолжать не надо, просто надень Ленкины лабутены и наслаждайся их комфортом. Правда, я талант?
- Угу, - снова хором промычали мы, уже поменявшись обувью.
Определенно, в кроссах я чувствую себя в сотни раз увереннее и комфортнее. А вот Соне повезло меньше меня, ведь у нее даже не было практики хождения "по мукам", как у меня. И даже несмотря на это, сидели они на ней как влитые, и ни одно движение не было скованным или боязненным, в отличие от старшей сестры.
- Все, теперь, пожалуйста, без эксцессов, девочки, - схватила она нас под руки с обеих сторон и спешно поплыла к входу в здание с колоннами, украшенными золотистыми гирляндами.
По его верхушке, в районе второго этажа была повешена перетяжка "FunkJazzyBand presents" на манер тех, что обычно встречаются в американских молодежных комедиях во время вечеринок. Но, в отличие от забугорных собратьев, наш плакат отличался своим ярким принтом, сделанным не от руки, а на специальном печатном станке. Я видела такие в передаче, когда футбольные фанаты печатали флаги и плакаты с речевками для поддержания командного духа, что-то типа "Вперед, Россия!", "Наша команда непобедима!" и так далее. Зрелище, конечно, впечатляющее.
Наша процессия наконец-то достигла секьюрити в костюме и с бабочкой, так же, как и все здесь, в маске.
- Приглашения, - прохрипел его насквозь прокуренный бас.
- Вот, - впихнула ему в руки три экземпляра Соня.
Он осмотрел ее с ног до головы, заглянул в рюкзак и, одобрительно кивнув, пустил внутрь. Она не заставила себя ждать и проскочила внутрь. Следующей к нему подошла Леся, очаровательно улыбаясь во всю ширь своей необъятной души, что он даже не стал ощупывать ее, пропустив без лишних слов. Леся скрылась за спинами гостей. Настала моя очередь. Я тоже улыбнулась ему. Анализируя ситуацию, я поняла, что это и было моей роковая ошибкой, из-за которой я изначально не понравилась охраннику. Что именно она и послужила отправным пунктом к его дальнейшим придиркам ко мне.
- Вы не проходите, - заявил он с каменным выражением лица.
- Как это? - я просто охренела от неожиданной новости.
- Так это, - передразнил меня амбал.
- Вы серьезно?
- Серьезно. И не топчись тут.
- И чем я не подошла? - не хотела я отступать, но шкафоподобный мужчина героически молчал, не желая тратить на меня свой драгоценный словарный запас.
А что такого? Мне обидно, в конце концов! Я так старалась, наряжалась, истратила столько времени и истрепала себе изрядный увесистый пучок нервов. А мне говорят, что я не подхожу, что не прохожу их чертов дресс-код. Я зажмурила глаза, досчитала до десяти, развернулась и искренне пожелала себе счастливого пути из этого теперь так ненавистного мне места. Но у меня же просто по определению не может быть ПРОСТО. Конечно же, я была обязана врезаться в кого-нибудь, и неважно кто это, пусть даже представитель мужского населения планеты с упругой грудью, от которой идет терпкий запах офигительного одеколона.
- Извините, - процедила я через силу, все еще будучи обиженной на амбала.
- Ничего страшного, - раздался знакомый баритон, или у меня глюки? - вы уже покидаете нас?
- Я... Нет, то есть, да...
- Только не говорите, что вас не пустили, - догадался высокий широкоплечий парень в маске под стать моей - того же цвета и с теми же узорами, будто половинки одного комплекта.
- Нет, вы меня опередили, вообще-то, - призналась я, а что скрывать-то?
- Не может быть.
- Может, - я ткнула в район моих конечностей, на которых красовались кроссовки сестры, чтобы у него не было сомнений в правдивости моих слов.
- Классные "найки", он из-за них что-ли?.. Верх идиотизма. Пошли, - схватил меня за руку незнакомец.
Он прошептал что-то на ухо охраннику и тот, кивнув, пустил нас внутрь.
Кто-то пять минут назад клял жизнь и ругал на все лады судьбу? Это была я? Точно я? Надо дать себе зарок, чтобы больше такими вещами не страдать, ведь все хорошо, замечательно.
Узнать в переполненном здании ДК оказалось невозможным. Не из-за сменившегося, украшенного всевозможными декорациями, интерьера и даже не из-за насыщенной иллюминации, сколько из-за изрядного, точнее изряднейшего, количества людской массы. Такое ощущение, что я попала на концерт в "Олимпийский" какой-нибудь мега известнейшей популярной группы, а не на бал местного кружка самодеятельности, хотя, учитывая, что приглашен весь город, плюс окрестные поселения в радиусе буйной фантазии, можно в качестве вывода вывести подразумеваемые сами собой риторические числа, которые непременно, если и имеют окончание, то оно поджидает их лишь в районе бесконечности. Проще говоря, тьма тьмущая народу. Не вдохнуть, не выдохнуть. Даже не представляю, как мой герой, с легкостью бравируя в подобном столпотворении, сумел протащить меня к более-менее насыщенному кислородом местечку. И неудивительно, что Леська с Соней меня не подождали. Не то, чтобы я ждала подобного от мелкой, но немного, хотя, нет, вру, очень много, то есть, сильно, рассчитывала, что Леся не оставит меня среди расцветшего всеми красками радуги балагана. А тут есть чему подивиться. Наряды, конечно, хотелось бы разглядеть лучше, ведь если парни все, как один, одеты в пиджаки, правда разной расцветки и отличающиеся покроем, а снизу у каждого джинсы либо брюки, преимущественно широкие, как-никак вечеринку организовали брейкеры, и кроссы, также впечатляющие своим разнообразием, редко кто из них в ботиночках, то девушки превзошли себя. Широкие юбки до пола, корсеты, словно я вновь попала на выпускной.
Да, на моем выпускном, приуроченном к окончанию школы, все девушки, как на подбор, были в подобных платьях, да и я тоже. Это, наверное, на уровне генетической памяти, одевать самое шедевральное, чтобы тебя заметили и запомнили, но сейчас я понимаю, что надев наряд иного покроя, например, короткое платьишко, я бы выделялась на их фоне гораздо выгоднее, даже несмотря на то, что за глаза они бы нарекали меня нелицеприятными эпитетами. Но мне суждено было пополнить их ряды, скудоумных блюстителей старомодных традиций, хотя почему же? Я все равно сумела выделиться и щегольнуть, потому что мой дорогой любимый дядя сам лично (эта комбинация сам+лично уже загодя настораживает и приводит в нервный трепет) заказал мне платье на пошив у одного своего знакомого дизайнера, который также пополняет армию любителей его творчества. Этот человек, Серхио Соланж, разумеется, это его творческий псевдоним, а настоящее имя никто из нас не знает, хотя мы знакомы лично, пошел дальше, чем обычный фанат. Он стал писать стихи к его произведениям, уж не знаю, каким образом он открыл свои чакры (а он утверждает, что именно это и сработало, но не скрывает, что отправным пинком под мягкое место послужила книга "Гильотина в домашних условиях. Пособие по сборке", которая вопреки своему названию, а Серхио, пребывавший в тот момент в атмосфере новой линии одежды стиля милитари, только на него и купился, на самом деле оказалась руководством для супружеских пар, как надо и как не надо поступать, когда ваша вторая половинка задерживается на работе; для Серхио книга стала настольным экземпляром для налаживания отношений со своим партнером, манекенщиком Норфилдом) и настроил свои умственные течения таким образом, что теперь его мыслительные процессы рождают рифмы. По его словам, именно эта книга открыла его талант и благодаря ей они с Норфи уже два года как счастливы. Собственно, не помешает признаться, что его второе увлечение является действительно призванием от бога. Его стихотворения наполнены светом и тьмой, теплом и холодом, добротой и злостью, сладостью и горечью, можно перечислять бесконечно, но наиболее важным является то, что чувства обозначают себя и схватываются мгновенно с первой строчки и не отпускают даже после окончания, а я, как истинный любитель поэзии, не могу этого не оценить. Но вот его первое призвание, дизайнерство, увы, в нем не блещет. Вернее сказать не блистало, поэтому он бросил его и полностью отдался в руки своей музы, в его случае муза. Но это событие произошло с ним позже, еще до того как он разрывался меж двух вещей, которые любит на свете больше всего. Серхио даже к психологу ходил, чтобы решить свою проблему, советов дяди Максима и любимого Норфилда ему показалось мало. Впрочем, советовали все одно и то же, как люди благоразумные, все же его коллекции носили явный отпечаток новомодного словечка "аццтой", хотя в подобных качествах, иже благоразумии, я бы засомневалась, ведь один из них безумный гений, а другой и вовсе модель голубого розлива, видимо, этот не внушающий доверия замес смутил и начинающего поэта. Впрочем, как бы то ни было, платье мне сшил именно он. Восхитительного насыщенного темно-фиолетового цвета, с длинной немного разлетающейся к низу, но облегающей бедра юбкой, аккуратными оборками, длинными шелковыми перчатками... Сказка... Но, с одним незначительным НО, без коих ничего не бывает в принципе. Ни у него, ни у кого другого, но у него в самой катастрофической мере. Пугающе катастрофической. Всего-то лишь один маленький нюансик - на мой почти нулевой размер откровенное его оголение глубочайшим декольте до самого пупка. И полностью открытая спина. Ах, да. Мне платье показалось изначально шикарным. И даже его декольте смущало лишь тем моментом, что предстояло платье носить мне, а не кому-то другому с более подходящими габаритами и формами. Вот только это было до того, как я увидела его сзади. Ведь должно же было быть что-то, что подчеркивает несостоятельность дизайнера одежды. Самое оно обнаружилось сзади в ядовито-желтом (это к фиолетовому платью с оголенной спиной! Да, я не особо во всем этом тряпье разбираюсь, но небольшое количество вкуса все же мне присуще) шлейфе, который, дабы я не подметала им полы, был обвязан в огромный бант, болтавшийся на честном слове у подола моего платья. Понятию не имею, как дядя с Серхио согласовали этот покрой. Ума не приложу просто. И что самое убийственное, посыльный из офиса "Solang S." принес его мне лишь к самому началу бала, перед самым вручением аттестата, потому что "Мистер Соланж приносит извинения, но ему только с утра пришла в голову невероятная идея с шлейфом, и он до самого этого момента возился с ним, чтобы вы выглядели в нем великолепно и затмили любую на вечере". Свои слова он приукрасил извиняющейся полуулыбкой, которая, вероятно, должна была, по его хитроумному плану, меня утешить. Наверное, именно из-за того, что делался шлейф в спешке, он и держался на соплях, правда, с виду, потому что отодрать его оказалось невозможным. Так что мне пришлось позаимствовать пиджак Егора и проходить в нем весь вечер и ночь. По окончании вечера я попросила брата убрать платье с глаз моих долой, чтобы больше мне не попадалось. И он исполнил мою просьбу, кардинальным решением выкинув его в мусоропровод. Лучше бы он выкинул его в мусоропровод дома соседнего района, потому что кое-кто из соседей, грешил выуживанием из мусорного контейнера полезного барахла. Таким образом, вредная бабулька с первого этажа, Серафима Игнатьевна, славившаяся на всю округу своим длинным носом, а также, как оказалось, не в меру загребущими руками-лопатами, обогатилась фиолетовым материалом, который приспособила под шторки на кухню, и по сей день висящие там, "радуя" меня воспоминаниями.