Хотя голоса на кухне звенели и звенели.
На деревянной ладони лежал Ulysse Nardin Chairman Diamond Edition с замершими стрелками на экране. Сбоку сверкал рифлёный шпенёк для перевода стрелок. И высилась гладкая загадочная кнопка.
-- Забирай часы, -- хрипло поторопил леший. -- Жми кнопку. Тогда ЭТО время станет ТВОИМ. Настоящим. Тем, которое сейчас.
Я схватил мобилу, словно она собиралась исчезнуть.
И коснулся кнопки. Не нажал, а погладил легонько, как залог, что есть он у меня -- Путь к Счастью. Но прежде хотелось узнать.
-- Меня не отправят в лагерь? Точно-точно?
-- Но ты же не станешь хвататься за молоток! -- удивлённо воскликнул леший.
-- И всё останется, как прежде?! И не будет никакого лагеря, затерянного в лесу?!!!
Леший поморщился.
-- Лагерь никуда не денется. Просто ты, если правильно будешь себя вести, в него не попадёшь.
-- А Лёнька? А Килька? А Жорыч и Кабанец?!
-- Они тут причём? -- спросил леший.
-- Я не... -- фраза началась, но тут же скомкалась и стихла.
Пусть только меня оставят. Дайте лишь задержаться в нормальной жизни. Всё будет пучком! Я же знаю, что должно случиться. Я просто отправлюсь на место сбора. Я что-нибудь придумаю, чтобы автобус никуда не уехал. И все останутся в городе. И все будут живы.
-- Ты, верно, думаешь, что можешь всех спасти? -- спросил гость из запределья. -- Поверь, это не так. Все, кому положено уехать, отправятся в лагерь. Однако тебе никогда не найти туда путь. Искривление будет отводить твою жизнь от любого с ним касания. Жизнь -- тёмный лес. И разве не сумею я запутать в нём все тропинки, которые сочту тебе ненужными?
-- Я буду знать о лагере? -- вопрос прозвучал выстрелом, а следом отправился ещё один. -- Или забуду?
-- Чистить память -- это не ко мне, -- развёл руками леший.
-- Но как же тогда жить? Как жить, зная, что где-то исчезают люди? И ничего не делать!
-- Живи, как все прочие. Ты даже не представляешь, о каких мерзостях известно большинству людей. Но они прекрасно живут, убедив себя, что изменить ничего невозможно.
-- Я могу нажать на кнопку, -- качнулась моя голова. -- А ведь могу и не нажимать.
-- И вернёшься в опустевший лагерь, -- пожал плечами леший. -- Подумай хорошенько, насколько оно тебе надо.
А голоса на кухне продолжали божественно звенеть.
-- Поторапливайся, -- приказал леший. -- Стрелки уже откручены. Но затягивать не надо. Есть риск пропустить контрольную точку. Мы распрощаемся, а после... Очень скоро тебя отправят в магазин.
И мне невероятно захотелось бежать в магазин. А после вернуться. И пообедать. И помыть посуду. За всеми. И после сесть за комп и погрузиться в сеть. И, может, даже снова запустить игру и завалить Большого Босса и ту пару вредной мелочи. Ведь дальше откроется следующий уровень.
В то же время я знал, что по первой же указуйке я выключу комп и даже перережу провод. Немедленно. Если попросят. Теперь я знаю, что могу потерять.
"Не тормози! -- выло что-то внутри. -- Жми кнопку, мудила! Жми кнопку!!!"
Я видел светлое будущее. День за днём. Год за годом.
И одновременно помнил, как Лёнька резал провода в "Спящей Красавице". И как, счастливо улыбаясь, смотрел с лестницы в окно второго этажа на нечто неведомое, но невыразимо прекрасное. Лёнька, который вот сейчас ещё где-то жив. Но которого при любом раскладе уже не спасти от участи лесного духа. Ни в светлом будущем, ни в тёмном. Потому что билет ему уже куплен. И Машуня останется спать, пробуждаясь лишь на молодую Луну. Но только на мосту она теперь никого не встретит. Потому что её билет куплен задолго до моего, а вот мою покупку могут и аннулировать.
И тогда я снял палец с кнопки. Просто, чтобы не нажать случайно. По глупому безвольному импульсу.
Корявые деревянные пальцы вырвали Ulysse Nardin Chairman Diamond Edition из моей руки и свирепо сжали с противным болезненным хрустом пластика и металла.
Голоса, не успевшие отправить меня в магазин, тут же стихли. И стало темно.
Стволы лесных великанов высились мрачными колоннами. Тяжёлый чемодан с канистрой оттягивал руку. Впереди виднелись знакомые ворота. Я не видел, что над ними написано, но помнил наизусть каждое слово. Каждую букву со всеми её трещинками.
Рядом никого не было. Но меж травинок неподалёку что-то чужеродно поблёскивало. То ли груда покорёженных часовых шестерёнок. То ли изувеченный корпус элитной мобилы.
"В жизни всегда есть место подвигу, -- снова подумалось мне. -- Но в этот момент всегда хочется оказаться в другом месте". С какой-то невыносимо щемящей грустью я ощутил, что слова эти утратили прежний смысл. Меня только что отправляли в другое место. И разве кто-то заставлял возвращаться?
Среди леса разрисованный чемодан казался таким же чужеродным, как Ulysse Nardin. Мне не хотелось брать его в лагерь. Хотелось оставить кому-то, для кого он обернётся домом. Положив чемодан, я с лязгом открыл оба замка, достал канистру, закрыл крышку обратно и бережно, словно живое создание, вынес чемодан с дороги и оставил на высоком пне.
Он не должен сгореть вместе со мной. Это плохо, когда горят дома, в которых можно жить. Жечь надо лишь те дома, в которых умирают. Например, корпуса утилизационного лагеря.
На всякий случай я решил открыть канистру. Чтобы не терять время потом. Вдруг там у меня его будет слишком мало. Отвернув тугую крышку, я с наслаждением учуял запах бензина. Нет-нет, я не собирался становиться токсикоманом, ловящим призрачное счастье в парах летучей жидкости. Наоборот, бензин прогонял призрачность. Он был моим оружием. Реальным оружием. Не пистолетом. Не автоматом. Не лезвием ножа. Но оружием, дарящим уверенность.
"Но если даже всё получится, -- внезапно проснулся чёртик. -- Если не будет искривления реальности. Если вместо лагеря будет самый обычный лес, ты просто спроси себя об одной вещи: разве изменятся те, кто покупает билеты всем исчезающим здесь? Сожжёшь лагерь -- разве решит это их проблемы? Разве не станут они искать другой способ избавиться от балласта?"
"Я отберу у них шанс поступить подло, -- ответил я чёртику, а, может, самому себе. -- Если лишаешь кого-то шанса совершить дурной поступок, быть может, он сумеет найти и достойный выход".
Я абсолютно не представлял, как теперь сложится моя жизнь. Но я вполне мог расписать самое ближайшее будущее. Теперь я не трепыхался в пустоте и одиночестве. Я собирался закрыть лагерь. Закрыть так, чтобы в один конец больше никому билет не покупали.
Возможно, я стану последним, кому достался такой билет. Потому что обратной дороги нет. Потому что я, сжигая корпуса, не забуду и о воротах в Осеннем Углу.
Хотя нет... К воротам я пойду в первую очередь.
"Теперь у меня есть цель, -- весело подумал я. -- Ооооо, ещё какая цель! Ни одни ворота перед ней не устоят".
"Как жизнь? -- вспомнил я древний анекдот. -- Да как в сказке! -- А как в сказке? -- Чем дальше, тем страшнее!" Ворота отделяли наш мир людей от мира ужасно сказочного леса, куда призывает потерянных детей Яг-Морт. И обратного пути для них не существует. Но если ворот как грани между мирами не станет? Быть может, искривление реальности исчезнет. Бесследно пропадёт лес жёлтых деревьев, и на его месте восстанет обычная зелень, которой ещё жить и жить до наступления сентября.
Которого мне, возможно, уже не увидеть.
А если за пепелищем ворот останется жёлтый лес? Тогда я пойду в самую его чащу. И я очень надеюсь, что найду ту свирепую и лохматую гору, заправляющую искривлённой реальностью. Яг-Морта, лепящего свои подобия из детей, преданных родителями. Но больше всего я надеюсь на то, что, когда я его найду, в канистре ещё останется достаточно бензина.
я нварь 2016 - июнь 2018