- Тогда почему же отец…
- Он любил вас, конечно любил. То, что вы редко видели эту любовь вовсе не означает, что её не было, так что ваша ненависть и гнев напрасны.
Заговор
Кабинет был отделан в тёплых коричневых тонах: стены обшиты безумно дорогими резными деревянными панелями, мебель выдержана в тех же колерах, но была слишком тяжеловата. Четыре кресла располагались вокруг изящного столика, на котором уютно устроился хрустальный графин, наполненный рубиново-красным вином. Четыре кубка дополняли пасторальную картину. Оставалось лишь описать развалившихся в креслах господ, которые вели неспешную беседу этим солнечным утром. А утро было именно таковым, ибо сквозь цветные стёкла витражей игриво подглядывало за беседующими солнце, встающее над вечной столицей галактической Империи. И порой то, чему было свидетелем безмятежное светило, являлось куда более безобидным, чем этот спокойный внешне разговор.
- Я, конечно, премного благодарен господину Ваако за этот очаровательный напиток. – Высокий светловолосый молодой человек повертел в пальцах полупустой кубок из нежного тонкого хрусталя, и с сожалением поставил на столик. – Но вынужден отказаться.
- Язва мучает? – Ехидно осведомился темноволосый красавец, приподнимая изящно очерченные брови. – Простите, в следующий раз я буду придерживаться вашего меню.
- Язва здесь всего одна, и она только что высказалась. – Коротко хохотнул блондин, ничуть не обидевшись. Так уж получалось, что та среда, в которой приходилось вращаться этим господам, не располагала к откровенности или хотя бы доброжелательности по отношению к оппонентам. – Вообще-то я принципиально не употребляю спиртное с утра.
- У вас принципы?
- Увы.
- Но помилуйте, граф! Какой спирт? Мягчайший напиток, достойный таких гурманов, каковые, осмелюсь заметить, присутствуют в этом кабинете. – Вступил в разговор стройный, но невысокий крепыш, отличающийся необыкновенно жизнерадостной физиономией, так выгодно отличающей его от аристократической скуки, лежавшей словно печать на лицах беседующих. – Ваако знает толк в напитках!
- Уважаемый кузен…
- С вашего позволения, барон Вентрон.
- О, простите, господин барон! Я всё время забываю, что вы позволяете фамильярность только близким родственникам.
- Или стоящим на более высокой иерархической ступени. – Поправил Юрген Вентрон, насмешливо прищурив глаза. – Иногда полезно помнить, что твои кузены, дяди, тёти и собственные братья являются при всём этом ещё и членами правящих кланов. Очень опасными личностями.
- Как это лестно!
- Это был не комплимент, но, если желаете, я специально для вас заведу книжечку, куда буду записывать все меткие умозаключения и определения, пришедшие мне на ум во время общения с вами, милый кузен Фридрих!
- Очаровательно! – Блондин Фридрих подмигнул темноволосому Ваако. – Как-нибудь мы обязательно почитаем её вместе, попивая коньяк перед камином…
- А мой труп будет тем временем остывать у ваших ног? – Юрген рассмеялся. – Ваако, будь любезен – что это за вино?
- «Лэриньо» сорокапятилетней выдержки.
- Разумеется, в любое другое время я поболтал бы с вами, господа, но у меня много дел. – Четвёртый раздражённо пристукнул тонкими холёными пальцами по подлокотнику кресла. – Я получил приглашение Ваако, и там было сказано, что речь пойдёт не о семейных конфликтах и склоках, и тем более не об обсуждении качества сего вина, а о чём-то по-настоящему важном.
- Простите, наш вечно занятый друг. – Дурашливо поклонился в его сторону Юрген. – У нас и в мыслях не было строить вам препятствия. Всем в Галактике известно, что у господина Яроша Барра не может быть каких-то неважных дел. Ведь стоять на страже Империи – весьма почётное и опасное занятие.
- С вами – ещё страшнее, чем на границе во время атаки разъярённых кралдов.
- Ещё один комплимент в вашу копилку, граф!
- Между тем Ярош прав. – Ваако встал и направился к каминной полке, делая вид, что не замечает три пары настороженных глаз, следящих за ним. Наоборот – ему нравилось держать гостей в напряжении. Он с удовольствием представил, как насмешник Юрген сжимает в потной ладони рукоять спрятанного в рукаве стилета (отравленного, разумеется), красавец Фридрих ван Эрт просчитывает варианты дальнейшей бойни, а Ярош Барр, без сомнения – думает о том, где и как будет прятать тела. Ваако всё это знал, и почти услышал слитный вздох облегчения, когда снял с мраморной доски всего лишь изящно выгнутую трубку и стал набивать её душистым табаком. – К делу, господа. Я никогда бы не подумал, что придётся это говорить, поверьте, но теперь все присутствующие в этой комнате должны сделать решающий вывод: кому вы верны?
Троица хранила гробовое молчание. Фридрих блуждал взглядом по цветным витражам, Ярош разглядывал носки собственных сапог, украшенных витиеватой серебряной вышивкой. И лишь Юрген смотрел прямо на своего двоюродного брата, делая вид, что не понимает, в чём соль только что произнесённых слов.
- Поясните. – Наконец обронил ван Эрт. Голос его волшебным образом превратился в сухой и казённый. Как нельзя более соответствующий занимаемой им должности Верховного Инквизитора. Первый Советник Ваако Фетт чувствовал всей кожей, как температура в кабинете понизилась на несколько пунктов. Он знал, что собирает здесь очень важных, и самых влиятельных людей государства и знал, чем это могло для него закончиться. Обвинение в измене родине и Императору – это самое меньшее, что могло с ним случиться.
- Настало тяжёлое время. – Начал осторожно Ваако. - Из великих домов осталось только восемь и всего два правящих клана. Так что мой выбор гостей не случаен. Здесь и сейчас присутствуют представители клана Амадо (Фридрих и Ярош холодно переглянулись – они никогда не любили друг друга), и клана Гэлли. Скоро грянут боевые действия и необходимо точно решить – на чьей вы стороне. Император или Дом?
- Ну, мне не нужно делать выбор. – Юрген слабо улыбнулся. – Я верен Дому, и значит – Императору.
- Боитесь обвинений в государственной измене? – Фридрих ван Эрт язвительно улыбнулся. – Великолепный ответ, кроме шуток.
- Да-да, запишите в протокол.
- Фридрих? – Ваако выжидательно уставился на кузена. Верховный Инквизитор пожал плечами.
- Вы ждёте откровений, дорогой брат? Ваако, вы меня разочаровали. Разумеется, никому из присутствующих ещё не надоело жить.
- Благодарю. – Первый Советник повернулся к последнему и самому молчаливому брату. Ярош Барр, начальник госбезопасности, поднялся с кресла и коротко бросил:
- Дом. Я устал от верности такому Императору, как Ванахи. Можете записать и мои слова, Фридрих.
Ван Эрт брезгливо поморщился, словно увидел что-то омерзительное.
- Не пишу доносов. Особенно на своих недругов.
- Предпочитаете разбираться самостоятельно?
- Конечно.
- Я тоже уважаю противников. Всего доброго, господа. Мой брат скоро вернётся с докладом.
- Язор уже в столице?
- Надеюсь. Ситуация на границах оставляет желать лучшего.
- Передай привет. – Буркнул Ваако. Его затея увенчалась частичным успехом. На Барра всегда можно было положиться. Род Яроша был скалой, защищавшей всех Императоров на протяжении пятисот последних лет. И, кажется, для Ванахи эта скала рухнула.
Дверь за Ярошем плавно закрылась. Оставшиеся переглянулись. Юрген незаметно оттянул ворот камзола. На его взгляд говорить больше было не о чем. Фридрих вообще хранил холодное молчание. Его яркие голубые глаза заволокла пелена тяжёлых раздумий. Наконец Инквизитор нарушил тишину:
- Значит, бедный маленький Император скоро останется без защиты?
- Вам жаль? – Юрген приподнял брови. У него был свой собственный взгляд на эту проблему. Фридрих тонко улыбнулся, и эта улыбка слишком о многом говорила тем, кто знал господина графа так же хорошо, как его кузены.