Первый роман
Сквозь тонкую вуаль сумерек Марек смотрел на город, расстилавшийся за окном его кабинета. Огни зажигались один за другим, словно звезды на небосводе его мыслей, каждая — воплощение надежды, мечты, возможности. Он чувствовал, как слова, которые он так долго вынашивал, теперь ускользают, растворяясь в воздухе подобно дыму от свечи, которую он зажег несколько часов назад. Ее пламя, трепещущее и неустойчивое, казалось отражением его собственного состояния. Его первый роман... Сколько надежд он возлагал на эти страницы, написанные в часы бессонницы, в моменты внезапного озарения, в дни, когда реальность казалась слишком тусклой по сравнению с миром, созданным его воображением.
Звук шагов Ванды в соседней комнате вернул его к действительности. Ее присутствие всегда ощущалось как легкое дуновение ветерка, нежное и едва уловимое, но неизменно приносящее с собой аромат жасмина — ее любимых духов. Марек закрыл глаза, позволяя воспоминаниям нахлынуть на него волной, такой же неудержимой, как морской прилив. Вот она, юная и сияющая, в день их первой встречи, ее смех звенит как хрустальные колокольчики, отражаясь от стен маленького кафе, где они просидели до закрытия, забыв о времени. А вот она сидит рядом, пока он работает над рукописью, ее молчаливая поддержка сильнее любых слов, ее присутствие — якорь, удерживающий его в реальности, когда он погружается слишком глубоко в созданный им мир.
Марек вспомнил тот день, когда принес рукопись в издательство. Его сердце билось так громко, что, казалось, его можно было услышать через стены. Он думал о всех тех ночах, когда сидел за письменным столом, при тусклом свете лампы, и писал, писал, писал... Слова, словно живые существа, прыгали по страницам, создавая целый мир, который он надеялся, кто-то захочет разделить с ним. Но реальность оказалась жестокой: книги не продавались, критики молчали, и Марек чувствовал, как его мечты разрушаются.
Постепенно он стал тихо опускаться на дно губительной пропасти, у которой не было видно дна. Время уперлось в тупик, свернувшись у его ног. Как сквозь сон он услышал голос Ванды, доносящийся откуда-то издалека, будто сквозь толщу воды.
— Марек, милый, ты слышишь меня?
Ее рука, теплая и нежная, легла на его плечо, словно помогая нести этот тяжелый крест. Он поднял глаза и увидел ее лицо, обеспокоенное и любящее, словно первый луч солнца, пробивающийся сквозь пелену тумана.
Ночь опустилась на город, окутывая его мягким бархатом темноты. Марек лежал без сна, прислушиваясь к ровному дыханию Ванды рядом. Его мысли кружились, как осенние листья на ветру, то взлетая ввысь с порывом надежды, то падая вниз под тяжестью разочарования. Он закрыл глаза, и перед ним возник образ: огромная библиотека, бесконечные ряды книг, уходящие в туманную даль, и среди них — его роман, одинокий, непрочитанный, покрывающийся пылью забвения. Эта картина вызвала в нем почти физическую боль, словно часть его души была заключена в этой забытой книге.
Утро принесло с собой аромат свежесваренного кофе и неожиданную решимость Ванды. Ее глаза сияли, словно в них отражался свет далеких звезд, недоступных обычному взгляду.
— У меня есть идея, — сказала она, и ее голос звучал как музыка надежды, мелодия, способная разогнать тучи отчаяния. Марек смотрел на нее, ощущая, как внутри него разгорается огонек любопытства, маленькая искра в темноте его разочарования.
Ванда говорила быстро, ее слова сливались в стремительный поток:
— Объявление... миллионер... героиня твоего романа...
Марек слушал, и постепенно туман в его голове рассеивался, уступая место чему-то новому, неожиданному, почти абсурдному в своей смелости. Он смотрел на Ванду, и ему казалось, что он видит ее впервые — такой решительной, такой уверенной, словно она вдруг стала воплощением той самой героини, о которой он писал долгими ночами.
Она вышла из комнаты, решительно направившись к телефону, чтобы дать объявление в газету.
— Молодой миллионер, без вредных привычек, ищет спутницу жизни, похожую на главную героиню романа "Сны о будущем" Марка Ковальского. Звоните по телефону…
Дни потекли как река, то бурная, то спокойная, но никогда не останавливающаяся. Марек наблюдал за происходящим словно со стороны, чувствуя себя персонажем какой-то странной, сюрреалистической пьесы, где реальность и вымысел переплетались так тесно, что невозможно было различить, где заканчивается одно и начинается другое. Телефон звонил не переставая, его пронзительные трели врывались в тишину квартиры, нарушая привычный ход мыслей. Электронная почта была переполнена сообщениями, каждое — как всплеск волны в бесконечном океане чужого внимания.