«Шел уже седьмой год единодержавного правления василевса Юстиниана, когда примерно во время летнего солнцеворота (т. е. примерно 21–22 июня 533 г. — В. А.) он повелел кораблю стратига (или, говоря, по-современному — флагману — В. А.) пристать к берегу там, где находился царский (императорский — В. А.) дворец. Сюда прибыл ари-хиерей города (патриарх Константинополя — В. А.) Епифаний, прочтя, как полагается, молитвы. Одного из воинов, недавно крещенного и принявшего имя христианина, он ввел на корабль. Так отплывал военачальник Велисарий и его жена Антонина. Вместе с ними был и Прокопий, описавший эти события. Вначале он очень страшился опасностей этой войны, но затем увидел сон, который его ободрил и побудил стремиться к этому походу…» («Война с вандалами»).
Итак, все еще «сплошной Геродот», с той лишь разницей, что вещие сны у Прокопия посылаются не языческими богами, а Богом христиан, благоволящим православному воинству константинопольского императора. Должно быть, Велизарий был твердо уверен в успехе римского оружия, раз он счел возможным взять с собой в поход свою супругу Антонину (хотя в случае внезапной бури или встречи с вандальским флотом и поражения в морском сражении бежать с тонущего или горящего корабля было бы некуда). Впрочем, присутствие столь же высокородной, сколь и храброй кирии (или домины) Антонины, не знавшей, по выражению Прокопия Кесарийского, себе равной в нахождении выхода из самых сложных ситуаций, на борту оказалось весьма полезным, ибо, хотя на всех прочих кораблях взятые с собой запасы пресной воды за время долгого пути испортились из-за жары, питьевая вода на флагманском корабле, хранившаяся, по ее совету, в стеклянных сосудах (скорее всего — амфорах), зарытых в ящике, наполненном песком, в глубине трюма, ниже ватерлинии, куда не проникало солнце, осталась такой же свежей и приятной на вкус, как и в день отплытия из Царьграда. Многие воины «божественного» императора «ромеев» расхворались не только от испортившейся воды, но и от некачественного (по вине провиантских чиновников во главе с «главным вором» — упомянутым выше «наиболее смелым и сведущим из всех своих современников» эпархом двора Иоанном Каппадокийцем) хлеба (число умерших от него достигло пятисот). Видно, Иоанн, любезный августу Юстиниану своей способностью изобретать все новые сборы и налоги, уверенный в своей безнаказанности, был действительно настолько «смелым», что беззастенчиво наживался на хлебных поставках для армии, и настолько «сведущим» во всякого рода мошеннических махинациях, что нажил себе огромное состояние, всякий раз умудряясь выходить сухим из воды. Из-за проделок Иоанна с хлебом умерло бы еще больше воинов, если бы не Велизарий. Стратег запретил воинам питаться этим хлебом и велел доставлять им местный хлеб (что, естественно, стало возможным только после высадки). Донос военачальника на казнокрада Иоанна василевс оставил без последствий…