На прекрасной картине художника из Терки Крик изображены юные Иосиф и Мария. Они стоят рядом, но смотрят в разные стороны, что совсем необычно для христианской живописи. Дело, оказывается, в том, что внутри группы аборигенов, к которой принадлежит художник, им, согласно обычаю, не было бы разрешено разговаривать друг с другом до тех пор, пока они не пройдут через определенный обряд. На картине у каждого из них собственный святой дух в виде белой птицы.181 Белый цвет здесь — цвет нуминозный, священный. Это — еще один яркий пример компромисса христианства и традиции. Более того, христианство освятило традиционный обычай, выражением чего служит благодать святого духа, снизошедшая на каждого участника драмы.
Проблема влияния христианства и христианского искусства на художников-аборигенов, рисующих на библейские темы, решается далеко не просто. Нередко оказывается, что мы все еще имеем дело с традиционными приемами и образами. Вот воздетые к небу руки — характерный жест Богоматери Оранты.182 Но восходит этот жест, как мы знаем, к сакральному искусству самих аборигенов (см. гл. 17). Или — Моисей, высекающий воду из скалы.183 Фигура Моисея лишена черт традиционного стиля, но фон (скала), играющий здесь важную роль, близок к традиционному (характерный прием — рарк, о котором говорилось выше, см. гл. 11).
Замечательная картина "Моисей и Аарон ведут еврейский народ через Красное море" передает эпизод Библии исключительно средствами традиционного искусства. Моисей, Аарон и евреи изображены только их следами: самыми большими — Моисей, меньшими — Аарон, а множеством мелких — евреи.184 Художник-абориген поступил так же, как поступали иконописцы, насыщавшие свои произведения свойственным им видением мира, унаследованными образами и художественными приемами, реалиями знакомой им жизни. Такие произведения иконописи, как и картины художников-аборигенов на библейские темы, — явления синкретического религиозного искусства. Однако автор нашей картины идет значительно дальше, чем многие другие художники-аборигены, в использовании традиционной символики и в полном отказе от символического языка христианского искусства. В этом отношении его картина стоит в одном ряду с изображением крестного пути, о котором говорилось в главе 10,185 где вся композиция строится почти исключительно на использовании символов традиционного сакрального искусства аборигенов — концентрических окружностей, волнистых линий и т. д., и символы эти наполнены большим содержанием.
В картине "Священная рыба", изображающей пир аборигенов вокруг большой рыбы, оставленной героем мифа у священного водоема,186 нелегко увидеть Тайную вечерю, и художник, скорее всего, не имел подобного замысла, но эпизод Евангелия невольно приходит на ум, когда мы смотрим на это произведение, — и оно вполне могло бы получить иное название и иную интерпретацию. Потому что для художника-аборигена обе религиозные традиции — миф и Библия — равноценны и взаимозаменяемы. Вспомним: ведь Библия — это Время сновидений белых людей. В этом, кстати, одно из главных отличий художника-аборигена от иконописца. Для последнего, при всем влиянии на него дохристианской религиозной культуры, она не подменяла христианства, которое господствовало на высших уровнях его сознания.
История недавнего прошлого ознаменовалась драматическими событиями, свидетельствующими о понимании аборигенами их собственных и христианских святынь как равноценных. В 1957 году на о-ве Элко религиозный реформатор абориген Бурамара публично выставил у местной церкви вырезанные из дерева и раскрашенные священные культовые предметы — ранга, символы традиционной религии, смотреть на которые женщинам и вообще всем непосвященным прежде строго воспрещалось. Рядом с ранга был воздвигнут крест — символ христианства. Отныне аборигены будут поклоняться двум богам, — провозгласил Бурамара, — ранга — Библия аборигенов.187 На глазах истории создавалась новая, синкретическая религия. Создавая ее, Бурамара и его последователи вместе с тем стремились к преодолению стены между белыми и черными, посвященными и непосвященными. Этим революционным актом утверждалось не только равенство двух вер и двух рас, но и равенство мужчин и женщин, а в конечном счете единство всех аборигенов без различия родовой и племенной принадлежности.188 Произошло то, к чему стремится, в идеале, и христианство. Ибо христианство обращено одинаково ко всем людям, всем народам, для него нет "ни эллина, ни иудея". Оно стремится выйти за этнические, историко-культурные и расовые границы и охватить собою весь мир. То, что происходит в общинах аборигенов Австралии в ХХ в. и что происходило на Руси несколько столетий тому назад, — это два типологически однородных процесса преодоления древних этнических религий новой, надэтнической религией, ее утверждения в мире. При этом складываются особые формы народного, или этнического христианства. Но, возможно, только так, только в этих формах оно и может существовать.
181
187
R.M.Berndt.
188
Подробнее о социально-религиозных движениях среди аборигенов в новое время см.: В.Р.Кабо. Судьбы первобытной религии в ХХ в. Австралийский феномен. —