Потрогал острие мачете. Лезвие не затупилось:
«Классная штука. И кубинцы могут делать нечто особенное, практичное и надежное», подумал он. Не то, что китайское дерьмо!».
Хмыкнул, вспомнив, как выкидывал дюжинами китайские кухонные ножи, купленные на базаре и гнущиеся, ломающиеся на второй день использования.
Подошел к дереву, коротко размахнулся и ударил мачете по стволу. От дерева отлетел порядочный кусок гладкой коры. Взглянул на лезвие снова — ни зазубрины. С удовлетворением сунул мачете в чехол, вскинул рюкзак на плечи и двинулся в путь.
Ландшафт природы несколько раз менялся. Каменистая почва, покрытая редким кустарником, сменялась песчаным грунтом и редкими зарослями. Несколько раз Виктор видел вдали стада каких-то антилоп, буйволов. Когда окружающая природа снова превратилась в заросли и деревья, он вспугнул нескольких жирафов, которые лакомились листвой высоких деревьев.
Пересек несколько мелких ручьев с истоптанными следами копыт берегами. Изредка встречались останки черепов с рогами и скелетов — здесь лакомились хищники. В небесной голубизне, над этими местами, как правило, парили или грифы или орлы — рассмотреть было трудно. Птицы летали слишком высоко.
Продвигаясь по этой пересеченной местности, Виктор отмечал, что природа Кении, в ее дикой оригинальности, все-таки красива, разнообразна и привлекательна.
День проходил спокойно, без приключений.
Он даже не видел ни одной змеи. Зато увидел множество разных звериных сцен. В основном это были эпизоды охоты разных зверушек, друг на друга. То ящерица ловко слизнула москита с торчащего из песка куска кости. То наблюдал, как орел спикировал на какую-то зверушку, похожую на зайца. С замиранием сердца, видел в бинокль, как три гепарда, устроили гонку за стаей зебр и «завалили» двух, не особо резвых диких лошадок. Эти наблюдения отвлекали его от грустных мыслей, — что будет, если он никого не найдет?
Но он отгонял эти ужасные мыслишки и твердил себе: «… Все будет хорошо! Семья должна быть жива и я ее найду!».
Что-то вселяло в него надежду и сердце подсказывало — двигайся вперед к своей цели, и, ты победишь!
Виктор сделал очередную остановку и сверил маршрут. Он уже завершил первый свой круг, и, наметил следующие холмы, которые необходимо было достичь. Впереди лежала обширная равнина, с несколькими оазисами зарослей и как указывала карта — болотистым участком, который необходимо было обойти.
Бодро прошагав оставшийся путь до холмиков, Виктор вышел к заболоченной почве почти к вечеру. Он не стал рисковать и продолжать путь дальше. Как всегда нашел пригодное для ночлега дерево и по примеру предыдущей ночи, стал собирать валежник для костров вокруг дерева. Наваливая в очаги побольше сухого валежника, он не заметил как болотистая почва, покрытая мелкой зеленой ряской неподалеку вдруг ожила и стала волнообразно двигаться.
Из прогалины в почве, медленно возникла большая и плоская змеиная голова с красными глазами, мерцающими в лучах заходящего солнца.
Это была редкая порода африканской анаконды. По своим размерам, она конечно отставала от своих амазонских сородичей. Длина ее не превышала и пяти метров. Однако свое агрессивностью и жаждой умертвлять все живое, эта змея была намного опасней американских. Она была меньше питонов, такая же не ядовитая, но являлась гораздо прожорливей их, мускулистее и быстрее. Могла быстро «протолкнуть» в свое брюхо даже небольшую антилопу, задавленную смертельной схваткой удушения.
Человек, для этой змеи, был неизвестной «пищей». Он казался ей каким-то странным, небольшим животным, медленным и неповоротливым, копающимся возле невысокого дерева. Раздвоенный змеиный язык стал высовываться и втягиваться в змеиную морду, несколько медленнее.
Змея определяла степень опасности, которую может таить неизвестная дичь. Ее тело, медленно и бесшумно подтягивалось сквозь редкую, выступающую над болотом осоку, к берегу и желанной добыче.
Неожиданно вспыхнул огонь и почти ослепил змею. Она резко погрузила свою голову в водяную тину и метнулась прочь от берега.
Виктор даже ничего не заметил, потому как был занят поджогом второго костра. Когда запылали все три, пуская уже в ночное небо снопы ярких сверкающих искр, удовлетворенно отступил от огня и стал заворожено смотреть на пламя.
Он часто любил наблюдать за играющим в очаге огнем. Порою, сидя на дачном участке мамы Людмилы, он отмечал — огонь успокаивает его душу. Течение мыслей становится плавным, рассудительным и логичным. Вся суета куда-то испарялась. Приходило чувство некого спокойного умиротворения и расслабления. Он вспомнил те чудные минуты, когда Людмила, склонив к нему на плечо свою голову, прижавшись и обняв его, сидела вместе с ним, мечтая и грезя о чем-то своем, женском, сокровенном. Виктор вздрогнул. Ему почудилось, что невдалеке раздался всплеск воды. Он встряхнул головой и стал напряженно вглядываться в темноту. Было тихо. Только резкие и недовольные крики далеких обезьян, нарушали тишину засыпающей природы.