– Далеко ты так не уйдёшь. – Он и сам не понял, как осмелился перейти на «ты», но гостья, похоже, не возражала. Она обвила руками шею юноши и одарила его ласковой улыбкой.
Его сердце уже готовилось выпрыгнуть из груди, когда слова сестры вернули целителя с небес на землю:
– Отведи её в мою комнату, братец. Пока вы здесь, я не смогу убраться.
Андре медленно вывел гостью в коридор, всё ещё сжимая её в своих объятиях.
– Ты такой сильный, – пролепетала та и провела ладонью по напряжённым мышцам его руки.
– Просто ты лёгкая как пушинка, – возразил юноша. Он остановился у следующей двери и подвинулся, чтобы Ванесса смогла заглянуть внутрь. – Это моя комната.
– Такая маленькая? – Её рука вновь вернулась на шею Андре, и он чувствовал, как тонкие аккуратные пальчики поправляют его воротник.
По его спине пробежали мурашки, и юноша вздрогнул. Это была непроизвольная реакция, которую, как он надеялся, его спутница не заметила. Или она именно этого и добивалась?
– А почему ты не занял комнату родителей? – как ни в чём не бывало спросила девушка.
Андре взглянул на свою спальню новыми глазами: односпальная железная кровать, комод из тёмного дерева, на котором стоял фаянсовый умывальник, приоткрытый шкаф, разбросанная по полу одежда и простенькая тумбочка, заваленная книгами. Ни один предмет мебели не подходил к другому. Покрывало на кровати, сшитое из зелёных и голубых лоскутков, сильно пообтрепалось по краям. К тому же комната родителей была раза в три больше. Немудрено, что у гостьи возник такой вопрос.
Но юноша не мог отделить родительскую спальню от своих воспоминаний. В детстве он часто приходил туда, чтобы, сидя на пуфике, послушать, как читает мама. А ещё ему нравилось валяться на отцовской стороне кровати и болтать с папой обо всём на свете. Это была их комната. Разве он мог занять её своими вещами, притворившись, будто родителей никогда в ней и не было? И разве он мог объяснить всё это Ванессе?
– Мне нравится моя комната. Отсюда потрясающий вид на бухту, – только и смог выдавить из себя Андре.
– Но ты ведь мужчина, глава этого дома, – возразил мягкий глубокий голос девушки. Она проницательно смотрела на него из-под пушистых ресниц.
На смену ознобу пришёл жар. Юноше казалось, что его кожа горит. К счастью, это прошло, как только раздался глухой хлопок, за которым тут же последовал весёлый голосок Сары:
– Всё в порядке!
Андре моргнул, словно очнувшись ото сна. Он быстро доставил Ванессу в комнату родителей и довольно поспешно опустил её на пёстрое покрывало кровати.
– Я оставлю тебя одну. Отдыхай, – бросил он, выходя из комнаты.
На смену любовной агонии пришло чувство стыда. Что за мужчина стал бы так нахально флиртовать с беззащитной леди, потерявшей память? Он вёл себя просто недопустимо!
Твёрдо решив, что с этого момента он будет держать себя в руках, молодой целитель сосредоточился на более серьёзных проблемах. Из-за его опрометчивых махинаций с зельями пострадали невинные люди. И он должен был положить этому конец. Поиск противоядия от сокровища Гримальди был куда важнее помощи жертве кораблекрушения, какой бы очаровательной она ни была.
Глава 7
Ванесса
В ЕЁ СНАХ КРУЖИЛИСЬ радужные веера кораллов и распускались яркие цветы актиний. Косяки изумрудных и рубиновых рыб метались среди тёмных полосок водорослей. Из нор, разинув пасти, выползали мурены. Это был её мир, живой и прекрасный.
Тень морского хищника скользнула по песчаному дну. Лобстер, так невовремя покинувший своё логово, в страхе выпучил на Урсулу свои глаза-тычинки. Она щёлкнула пальцами по усику дерзкого ракообразного, и тот угрожающе поднял клешни; готовясь защищаться. Морская ведьма вовремя отдёрнула руку и, смеясь, зашевелила многочисленными щупальцами, которые закружили её в изящном пируэте. Какими бы вкусными ни были лобстеры, она не трогала жильцов рифа, окружавшего её убежище. Все они служили неотъемлемой частью этого прекрасного Места.
Урсула нырнула глубже и направилась ко входу в свою любимую пещеру. Но вдруг её конечности онемели, и она камнем упала на дно. Её окутало облако ила и песка, и она погрузилась во мрак.
Сердце колдуньи бешено колотилось. Она задыхалась, пытаясь вырваться из тисков сковавшего её страха. И вот когда дышать стало совсем невозможно, Урсула замерла, и страх отступил, позволив ей вернуться к реальности.
Пульс отбивал стаккато. Она осторожно приоткрыла один глаз. Белое стёганое одеяло с жёлтыми цветами плотно обвилось вокруг её тела, не давая пошевелиться. Девушка наконец расслабилась. Всё произошедшее оказалось обыкновенным сном, счастливым воспоминанием о доме, которое превратилось в кошмар.