Но обратимся к самому началу семейной жизни Гуштеровых. Не успели молодые свить свое гнездо, как в их семью, как и в жизнь миллионов семей в те годы, бесцеремонно ворвалась война. Мужа Ванги призвали воевать в Грецию. Покидая жену, он обещал: если только повезет, если вернется живым, построит для них красивый просторный дом. Руки у него, по воспоминаниям соседей, были золотые.
Через несколько лет Митко-старший, к счастью, вернулся, да только было его совсем не узнать – сильно подорвал он здоровье в чужих краях. И, тем не менее, как и обещал, взялся Димитр за строительство дома. Работа была трудоемкая, небыстрая. Когда же дом был готов, болезнь стала все стремительнее разрушать его изнутри. Боли становились все сильнее, терпеть их было все сложнее. Кто-то из приятелей посоветовал ему понемногу пить ракию [17] – легче станет.
Да и ладно, если бы только боли не давали Димитру покоя. Раздражало Митко то, что жена его постоянно – днем, вечером, а иногда и ночами пропадала с чужими людьми. От небольшого – в медицинских целях – количества ракии он постепенно перешел к продолжительным, многодневным запоям. Также неторопливо подступала к Димитру Гуштерову смерть. Все шесть месяцев его угасания Ванга разрывалась между страждущими и супругом. Уже после его смерти она призналась сестре Любке: знала, что у мужа впереди, но переломить судьбу не смогла.
Племянница Ванги писала:
«Когда ее муж уже был в агонии, Вангелия встала у его кровати на колени, и из ее слепых глаз беспрестанно текли слезы. Она все что-то шептала: прощалась ли с ним, молилась ли – неизвестно. Когда же в начале апреля 1962 года Димитр испустил дух – а было ему тогда всего 42 года, – Ванга перестала плакать и крепко заснула. Спала она до самых похорон Гуштерова. Люди беспрестанно продолжали идти к ней толпами, а она все спала, спала».
Родственник Ванги, писатель и журналист Николай Стоянов, скажет в интервью:
«Димитр Гуштеров был человеком от сохи, работягой. А вот с тонкими материями у него было сложновато. Поэтому, как мне кажется, это совершенно не тот мужчина, на которого мог произвести колоссальное впечатление какой-то там особый дар жены. Димитр был нормальным, земным человеком, и совершенно понятно, что он хотел жить нормальной, земной жизнью. Когда же каждый день у тебя под домом толпятся сотни людей со своими бедами и проблемами – это невыносимо. Еще тяжелее жить с женщиной, для которой ты – прочитанная книга, с женщиной, которая предугадывает каждый следующий твой шаг».
Прошло много лет.
Из книги «Ванга земная и неземная».
Глеб Зегвелиев:
«В конце сада я увидел тетю Вангу, стоявшую у дерева. Она указала мне на место напротив себя и сказала, что здесь похоронен ее муж – Димитр Гуштеров. У нее не было возможности ходить далеко на его могилу, поэтому она приняла решение о том, что он должен быть тут, рядом с построенным им домом. Так в свободное время она приходила и разговаривала с ним, рассказывала о своей жизни – горестях и радостях. Вот и в тот день Вангелия пришла сюда, чтобы сообщить мужу, что их сын стал юристом. При жизни Димитр мечтал вырастить ребенка, дать ему хорошее образование. Ванга сделала это за себя и за супруга и считала, что, если это у нее получилось, жизнь прошла не напрасно».
Вторая попытка построить личную жизнь, по рассказам соседей, случилась у Вангелии с ее телохранителем Иваном Благим – высоким, статным, красивым офицером, живущим по соседству, но к тому времени глубоко женатым и к тому же отцом четверых детей.
Болгарская журналистка Святослава Тодоркова рассказывала коллегам:
«Ванга и ее телохранитель были соседями. Дом Ивана Благого и его семьи стоял как раз напротив дома прорицательницы. Жена Ивана часто приходила к Вангелии в гости, советовалась насчет здоровья сыновей. Все, кто проживал в округе, были в курсе, что у Благого связь с Гуштеровой. Такие вещи очень сложно скрыть, вы понимаете. Рассказывали, что они очень красноречиво – с любовью, нежностью, страстью – друг на друга смотрели. Не могу сказать, знала ли на первом этапе об этих отношениях жена Ивана. Известно ведь, что супруги все узнают последними».
Чем сильнее увязал в этой любви Иван, тем больше не давала ему покоя совесть. Поговаривали, что через некоторое время у него началась мания преследования. Люди не раз становились свидетелями того, как, положив голову Ванге на колени, Благой заливался горючими слезами и клятвенно заверял Гуштерову, что его хотят убить.
17
Ра́кия – балканский крепкий алкогольный напиток (бренди), получаемый дистилляцией ферментированных фруктов.