Татьяна Матуш
Ваниль для попаданки
Глава 1
Принц на белом коне
… Я умерла за сорок минут до экзамена по фармакологии.
Это было не только печально, но и крайне обидно, потому что к экзамену я была готова, зубрила как распоследний ботан почти неделю, и это при том, что учусь я хорошо. Не потому, что я ботан! Просто для девушки с рабочей окраины крайне важно хорошо учиться, иначе всю жизнь будешь работать упаковщиком на почте. Принцы на белых конях за такими, как я — не приезжают. Они приезжают за принцессами.
Так говорила тетя Вера, и у меня не было оснований ей не верить, потому что как раз на почте она всю жизнь и работала.
Почему я вспомнила про тетю Веру? Ах, да! Почта! Странный желтый конверт с какой-то непонятной маркой, который я этим утром достала из ящика. Это было очень странно, все свои письма я давно получала на электронный ящик, а этот служил чем-то вроде сейфа, когда нужно было где-то оставить бэг с тетрадями и лень было подниматься на пятый этаж. Так-то я месяцами про ящик не вспоминала, странное письмо могло валяться тут с лета. Может и валялось… Я машинально сунула его в карман и немедленно о нем забыла.
Я торопилась. У меня были планы на эту жизнь. Простые и выполнимые: закончить институт с красным дипломом, поступить в хорошую частную клинику с приличной зарплатой и попытаться лет за десять жесткой экономии и сидения на гречке нахомячить на собственную комнатку на нашей рабочей окраине.
Мечты, как видите, довольно скромные… Но даже с ними я обломалась.
Пьяный лихач на ярко-желтой машине вылетел на встречку и, увидев застывшую в ступоре меня, попытался как-то выкрутиться. Лучше бы не пытался! Так пострадала бы только я, а кот остался жив. Но придурок дернул руль, и, в результате "по дороге с облаками" отправилась не только я, но и большой, серый, полосатый кот, который спокойно переходил дорогу чуть дальше, между прочим, в отличие от некоторых — соблюдая ПДД!
Я умерла мгновенно. Хоть в чем-то повезло! Даже боли почти не почувствовала. Вспышка света — и вот я уже лечу в облаках. А где-то внизу собирается толпа, начинаются крики, маты, выяснения обстоятельств. Придурок растерянно мажет сопли по вытянутому, слегка лошадиному лицу и глаза у него большие, круглые, испуганные.
Так ему и надо! Купил права — мог бы и на хорошие курсы вождения разориться.
Насмотреться на место собственной преждевременной гибели мне не дали. Какая-то неведомая сила довольно бесцеремонно схватила меня и поволокла.
Я, было, решила, что это ангел. Но потом сообразила, что ангел вряд ли будет тащить праведную душу в рай в зубах, как котенка.
На этом мои потусторонние изыскания закончились. Я… Может ли душа потерять сознание? Хорошо, сойдемся на том, что я отключилась. Хороший такой термин. Нейтральный. Можно сказать — технический.
Когда я "включилась" снова, меня доброжелательно обнюхивала лошадь. Честно! Самая настоящая лошадь. Белая! Большая, с влажным серым храпом, шевелящимися ноздрями, гладкой, шелковой дорожкой от храпа к длинной, жесткой челке. У нее были светло-карие, внимательные глаза, а в зубах такая железная штука… Не знаю, как она называется, но, кажется, к ней крепятся поводья. В общем, к лошади с такой штукой должен прилагаться всадник.
Он и прилагался.
Стоило мне пошевелиться, как он немедленно склонился надо мной, и я поняла, что все-таки умерла. Зря я надеялась, что просто потеряла сознание и сейчас лежу где-нибудь на газоне, а рядом добрый паренек из местного конно-спортивного клуба.
Если только он еще и ролевик. Но — не бывает таких ролевиков в жизни. Хоть в какие старинные камзолы их наряди. Не может быть у реального парня такого тонкого, аристократичного и, вместе с тем мужественного лица с жестким подбородком, четко очерченными губами, красивыми скулами, прямым носом и глубокими, ярко-синими глазами. И таких блестящих темных локонов до плеч… и ярко-голубого дублета с белой отстрочкой, украшенного витым шнуром.
И рук таких у нормальных парней не бывает: больших, явно — сильных, но при этом таких мягких, словно этот ролевик даже вилку и нож берет исключительно в перчатках, смазанных изнутри смягчающим кремом на натуральной основе.
— Кто ты, дитя? — спросил он и, провалиться мне там, где лежу — даже голос у него был неземной. Низкий, бархатный. И такой участливый, словно ему и впрямь было не все равно, что за посторонняя девица тут валяется на газоне.
И, вместо того, чтобы возмутиться, какое дитя, мне двадцать лет! я несмело улыбнулась и прошептала: "Маргарита…"
Ролевик аккуратно подсунул под меня руки и легко поднял. Боли не было, словно я умудрилась непостижимым образом попасть под машину, умереть от этого и ничего себе не сломать!