Второй приказ был еще рискованнее первого — но Винкер уже не колебался, передавая его маршалу. И не прогадал. Тот лишь кивнул, внес несколько дельных поправок и отбыл в армию. Зеркалом. Ровно за минуту до того, как Марк погасил зеркала во всей Империи — чтобы с гарантией.
Что теперь будет? Да коллапс будет! Ибо задумали они, ни много, ни мало — расколоть империю пополам и ввергнуть ее в религиозную войну, самую гнусную из всех войн, потому что приза в таком сражении нет, есть только смерти ни за что. И каждый умерший считает себя единственно правым, а все, кто остался в живых, ненавидят друг друга.
Плохая история… Но, Темные Боги, лучше уж расколоть империю пополам, чем утопить целиком. А религиозные фанатики у руля огромного государства, без противовеса, это… Война это. Мировая. Маргарита рассказывала о них, и Винкер ни за что не хотел бы ни видеть, ни участвовать.
Значит, нужно сделать все, чтобы этого не случилось.
Дремавший Змей вдруг встрепенулся. По сильному телу прошла дрожь. Плоская голова поднялась, растопырив "корону" и принялась тихо и плавно поворачиваться в одну сторону, в другую…
В голове возник голос: "Я его слышу. Ползет. Быстро. Небо! Какой огромный…"
Марк не решился ответить даже шепотом, помня о том, что Змеи (в отличие от змей) не просто слышал — слух у них невероятно тонкий. Он лишь слегка похлопал ладонью по теплой шкуре, мол, услышал, понял…
"Прячься! — скомандовал Змей, — он сейчас будет прямо здесь".
Марк неслышной струей дыма стек под бок венценосному гаду и распластался, сливаясь с землей. Фокус тут был не в том, чтобы убедить противника, что он тебя не видит. Главное — убедить самого себя, что ты невидим, неслышим, и необоняем… А противник — он воспримет тот сигнал, который пошлет ему твой мозг. Либо: "Я тут, ищи", либо "меня нет, проходи мимо". И все эти амулеты, искажающие личное поле и зелья, отбивающие запах по сути, были нужны лишь за одним — убедить свой собственный мозг послать правильный сигнал.
Змей рядом замер. И колдун замер. Они напряженно ждали… и дождались.
Сначала они ощутили дрожь земли — слабую, словно существо не ползло по ней, а стелилось над ней ночным туманом. Потом увидели самого Змея — и Марк едва не выпал из транса, хотя и считал, что ко всему готов.
Он видел Императора. Он видел дракона, который подарил вторую ипостась королю Ангеру. Но ТАКОГО существа он не смог бы представить в самых жутких похмельных грезах… Только невероятным волевым усилием Винкер удержал себя на месте — желание задать стрекоча было нестерпимым… Помогла здравая мысль, что это жуткое создание по любому, быстрее.
Змей прополз мимо, примерно в двадцати локтях и Марк успел рассмотреть его во всех подробностях: альбинос! Белая тварь с желтыми пятнами на шкуре. Размером… Император в ипостаси, если бы встал на хвост, смог бы заглянуть в потолочное окно самой высокой башни Аверсума.
Проскользнувший мимо белый зверь мог бы плюнуть в это окно, не напрягаясь. А потом, если придет охота, ударом хвоста развалил бы эту башню к темным богам в пыль и мелкие камешки.
Дрожь земли стихла.
Змей-император поднял голову и повернул ее к Марку. В зеленых глазах с вертикальными зрачками и подрагивающим нижним веком светилось холодное изумление.
— Винкер, ты знал?
— Предполагал, Ваше Величество, что он больше вас. Но насколько… Сны — ненадежный источник информации. Тем более — чужие сны.
— Замечательно, — змей сощурился, — Сколько же росла эта сволочь? И как ее, Темные Боги, заломать?
— Мы его не упустим?
— Я его чую, — коротко отозвался император, — Не должны. Но сюрприз не из приятных.
Марк кивнул, устраиваясь на широкой, но гладкой спине змея. И тут же почувствовал, что неприятные сюрпризы еще не закончились.
Безымянный палец левой руки резко и сильно сжало — и сразу же отпустило. И, вслед за этим, так же резко сжало сердце.
Ожило "воздушное" кольцо. Означало это только одно: его жена, его Маргарита попала в беду.
Слава котикам, мальчик не боялся темноты. Или он уже устал бояться, перегорел — так тоже бывает.
— Знаешь, — сказала я, — наверняка здесь есть свечи и огниво. На случай, если огонь погаснет. А иначе как выбираться — не на ощупь же? В темноте, да в широких юбках можно и шею свернуть, а Хлоя себя трепетно любит, так что наверняка что-то здесь припрятала. Дай-ка мне руку, малыш, — теплая маленькая ладонь немедленно вцепилась в мою, — Давай так, если ты со мной согласен — жмешь мне руку один раз. Если нет — два. Договорились?