Я появилась на стене второй, после Иоланты. Герцогиня, в закрытом голубом платье, стояла на самом краю стены и смотрела вниз, покусывая кончик шали.
— Спятила! — заругалась я, оттаскивая ее на безопасное расстояние, — кто-то забыл, что у него обмороки? Очень хочешь полетать?
— И правда, забыла, — Иолли покачала головой, — странное состояние. Вроде бы воспринимаешь все так остро… и в то же время, как будто сквозь слой воды. Очень сильно и ярко — но как-то мимо.
— Не знаю, не пробовала. Залечу — сравним. На стену больше не лезь, хорошо?
Третьим появился Марк, в старом потрепанном камзоле. Штаны и сапоги колдуна знали лучшие времена, красивой и легкой статусной рапиры я тоже не увидела. Вместо нее у бедра уютно устроилась тяжелая шпага, или, скорее, легкий меч, которым можно не только колоть, но и рубить, со сложной, витой гардой. С другой стороны на поясе висел длинный кинжал. Перевязь тоже оказалась незнакомой: простая, кожаная, без украшений.
Весь этот походный набор головореза смотрелся на Марке как-то очень органично, словно всегда тут висел: не мешал при ходьбе, не хлопал по бедру. Был привычен.
Он подошел к нам, поклонился. Справился у Иолли, как она себя чувствует. Та слегка покраснела, но ответила, что все нормально, и — утренние прогулки полезны.
Присмотревшись получше, я заметила темную синь под глазами колдуна.
— Не спал?
— А ты?
— А я побоялась, что вовремя не проснусь…
— Горничную озадачить не судьба?
— А вдруг она тоже проспит?
Громко запела птица: "Чивик, чивик", пауза, а потом громкое, протяжное: "Чивиииик!". И снова "Чивик, чивик". Прохладный ветер обнял за плечи и попытался влезть под воротник.
— Опаздывает Его Высочество, — заметила я, — Может быть в нем за ночь благоразумие проснулось?
— Скорее, спят на пару, — возразил Марк, — и он, и благоразумие. Иоланта, — брюнетка вскинула глаза. Марк неторопливо скрутил с пальца простое, кажется, стальное кольцо с надписью по ободку, взял в руки ладонь герцогини и одел колечко ей на палец. Оно мгновенно обжалось до нужного размера, — Маргарита, ты — свидетель.
Брюнетка нервно сжала ладонь в кулачок, но ничего не сказала.
— Что это значит? — потребовала я.
— Просто страховка. На всякий невероятный случай. Если я неудачно споткнусь — Иолли честная вдова.
— Так можно? — удивилась я.
— Вообще-то не принято. Но — допускается.
— Это старинный солдатский обычай, — пояснила Иоланта, — когда армию срочно поднимали в поход, иногда в городах оставались подруги, не дождавшиеся свадьбы. Тогда солдат оставлял свое воинское кольцо. Если он погибал, женщина считалась вдовой и получала пенсию. И дети были законными. Запись в храме делали задним числом.
— А если возвращался живым? — вдруг заинтересовалась я.
— Забирал кольцо назад, и они вдвоем, без суеты решали, быть свадьбе или нет. — ответил Марк, — Я же говорю — просто страховка, чтобы Иолли лишнего в голове не держала. Да и мне спокойнее.
Принц поднялся по северной лестнице и неслышно подошел сзади. Он был в красивом, белоснежном костюме, словно собрался не драться, а жениться. А вот лицо подкачало. Хмур был Высочество не по чину, и чем-то сильно обеспокоен.
Кивнув мне, он смерил продолжительным, тревожным взглядом брюнетку. Заметил железное кольцо на пальце, поморщился.
— Герцогинь не венчают солдатскими кольцами, — бросил он Марку.
— Тем больше поводов остаться в живых. Приступим, Ваше Высочество.
Принц встал в атакующую позицию, выставив шпагу и дагу вперед. Марк тоже взял легкий меч в правую, а кинжал — в левую, острием вниз.
— Ой! — пискнула брюнетка.
— Что? — потребовала я. Для меня дуэли были в новинку, а вот герцогиня, похоже, разбиралась и что-то углядела.
— Обратный хват, — пояснила она, указав подбородком на дагу в руке колдуна, — Это плохо. Для Джуэла.
— Почему? Какая-то редкая школа?
— Так держали кинжалы бойцы "Черной сотни" генерала Райкера. Самые жуткие головорезы Империи. Их бросали в бой, когда сражение считалось уже проигранным и в победу никто не верил. После них не оставалось раненых и пленных, — Иоланта шумно вздохнула, — В "сотню" брали только простолюдинов. К концу войны все, кто остался в живых, получили личное дворянство.
— О, — протянула я, и, не зная, что еще сказать, сосредоточилась на поединке.
Высочество атаковал первым. Марк советовал присмотреться к принцу, и я смотрела. Хотя что я могла увидеть — девчонка, никогда даже близко не подплывавшая к фехтованию! Шпага — спорт для богатых: дорогие залы, дорогое оружие, дорогой доспех. Я даже на соревнованиях ни разу не была, и сейчас понятия не имела, у кого из противников преимущество.