— Он, что, так и не?.. — поразилась я.
Александра покачала головой и жалобно взглянула на меня.
— Ты ведь там была? Может быть скажешь, что произошло? Иоланта молчит, причем молчит так… Я не узнаю эту девушку! Словно Марк и вправду ее заколдовал. Всегда была такой спокойной, послушной, мягкой. А сейчас в нее будто бунтарский дух вселился. Он точно не колдовал над ней?
— Нет, — твердо сказала я, не позволяя ей понять, какую боль мне причиняют эти разговоры о Марке и Иолли.
— Тогда… Что же он мог сделать? Как всего за несколько дней он приобрел над ней такую власть, что она отказала своей королеве. Своей второй матери.
— Спас ей жизнь?! — подумала я, но промолчала. Это была не моя тайна, и раз Марк и Иолли решили ее хранить, я тоже не нарушу молчания.
— Может быть ты… поговоришь с ней? Еще раз? Я всегда желала ей только добра и не искала бы для сына лучшей невестки, но кровь Ангеров! Она перечеркнула многие мечты о счастье… Она диктует свои условия, а мы вынуждены подчиниться. Император без колебания сотрет Румон с лица земли, если возникнет хотя бы подозрение о том, что может родится дитя, в котором соединяться Ангеры и старая аристократия.
Мне вдруг стало очень нехорошо. Королева не сказала "если родиться". Она сказала "если возникнет хотя бы подозрение…" Ребенок, родившийся на месяц раньше срока — это основание для подозрений? Черт! Еще какое. Да если при этом он будет похож на Джуэла, это вообще трэш. А если у Ангеров действительно сильная генетическая линия, он будет не просто похож, он будет копией.
Почему мы не подумали об этом раньше? Или все продумано, только я не в курсе?
— Хорошо, — кивнула я — Поговорю с Иолантой. Где она?
— Она придет сюда, — откровенно обрадовалась королева, — постарайся смягчить ее, Маргарита. Мой сын молчит, и это страшно. В первый раз за двадцать три года я не знаю, что у него на сердце. Когда ты сама станешь матерью, ты меня поймешь.
Королева вышла, а я осталась ждать. В небольшой комнатке со специальным стулом-стойкой, на котором нельзя сидеть, чтобы платье не помялось, можно лишь прислониться и отдохнуть. Я вспомнила Воздух, который про себя продолжала называть призраком дивана, и чуть не расплакалась.
Хотя невесте на свадьбе вроде бы положено плакать.
Еще и платье это, розовое. Ненавижу розовый. Хотя блондинкам идет, а цвет не такой, чтобы уж совсем поросячий, скорее нежный и почти теплый. Но все равно ненавижу! Хотя, давно пора признаться, что дело не в платье. А в том, кто будет с меня его снимать уже через час.
Хорошо, что я не услышу никаких объяснений, извинений, обещаний. Марк, сам того не зная, сделал мне отличный подарок на свадьбу. Еще одного "дитя", сказанного низким, бархатным голосом, я бы просто не выдержала — впала в истерику.
Ну вот что с принцем не так, а? Красив, как бог. Наверняка и в постели не промах, раз всех горничных пере… В общем, если дело в опыте, то тут его будет до затылка. Радоваться нужно.
Королевой буду. Со временем. Вместо убогой комнатушке на рабочей окраине — целая страна. Хоть и маленькая. Дети будут. Разве я могла там, в том мире хотя бы мечтать о ребенке? Куда бы я его принесла? В общежитие?
А тут все условия. Ну и что же мне, собаке белой, не хватает?
Спросила — и сама себе ответила: Марка. Если бы он не объяснил мне так беспощадно, что дружбе конец, возможно, я так и не бесилась. Ведь… черт, не в голом торсе дело, правда! Просто — не попадались мне раньше такие люди. Жадные до жизни, плюющие на условности и без просьб, сами, мгновенно подставляющие плечо под любую ношу, которую не снести в одиночку.
— Я его люблю, — прошептала я в тишине то ли комнаты, то ли кельи, — дух водопада, сегодня я узнала, что ты и впрямь существуешь. Прости за эту дурацкую затею с шаром и, если можно, забери мое сердце. Болит, — пожаловалась я в пустоту.
Святые котики, хоть бы призрак горничной объявился, поболтать.
— Кандис, — позвала я.
Она возникла мгновенно, словно ждала. Реверанс в ее исполнении выглядел куда изящнее, чем в моем.
— Добрый вечер, госпожа Маргарита. Благословить вас?
— А поможет? — спросила я с истеричным смешком.
— Кто знает.
— Ну, если никто не знает, тогда не будем и пробовать, — решила я, — мы вот сегодня уже попробовали. Два дня работы — псу под хвост. Вот отчего зонд взорвался, ты не знаешь?
Спросила я просто так, чтобы хоть куда-нибудь выплеснуть горечь неудачи, не держать в себе. Ответа не ждала, откуда? А Кандис склонила голову на бок, пытливо посмотрела на меня. И совершенно спокойно сказала: