— Ваше Величество, мой муж еще жив, — напомнила я, стараясь быть вежливой с умирающим королем.
— Ну так я и не толкаю вас с Джуэлом на ближайшую кушетку прямо сейчас. Подождем. Возможно, даже до вечера.
Мы прошли сквозь приемную, где трудились три секретаря, в огромный кабинет. Главным предметом здесь был не стол, хотя и стол впечатлял, а зеркало, раз в пять меньше, чем в башне, но тоже здоровое и в такой же раме.
— Располагайтесь, — предложил король, — нам принесут вина или, если хотите, мороженого.
Не хотелось ничего.
Я прошла по кабинету, разглядывая детали обстановки. Его Величество был сторонником минимализма, чтобы ничего не отвлекало от работы. Массивная, но очень простая мебель, панели без резьбы. Хотя, на счет резьбы я ошиблась — несколько панелей у самых дверей были украшены весьма искусно, геометрическим орнаментом, в который были ловко вписаны руны.
— Красиво, — похвалила я, — это сделал настоящий мастер. Тонкая работа. А почему их так мало?
Его Величество, кажется, смутился.
— Не успеваю, Маргарита. Трон — это не синекура. Иногда, по старой памяти, беру нож, чтобы обдумать решение, придать мыслям ясности. Помогает.
— Так это ваши работы? — изумилась я, — Вы режете по дереву? И… когда вы это делали в последний раз?
Невероятная догадка забрезжила на периферии сознания.
— После свадьбы, — признался король, — вчера. Не мог уснуть.
— Можно посмотреть?
Признаю сразу, искусству дипломатии меня учили носороги. Но король не обиделся, и, кажется, даже не удивился. Похоже, он принял меня в ближний круг на правах будущей родственницы.
— Конечно, Маргарита.
Панель была тяжеленная. Дуб? Или какое-то такое же благородное дерево. Я внимательно разглядывала рисунок, ища признаки дрогнувшей руки, испорченного реза. И не находила. Орнамент был безупречен.
— Это не Паркинсон, — сказала я, выпрямляясь.
— Маргарита?
— Я не знаю, чем вы больны, Ваше Величество, но это точно не дрогун. Человек с дрогуном на такой стадии не может так безупречно выполнить тонкую работу. И еще одно. Ваша мимика. Простите, Ваше Величество, но я всегда поражалась, как выразительно ваше лицо, сколько в нем оттенков эмоций. Больные болезнью Паркинсона отличаются "каменной маской", их лица не выражают ничего, мышцы атрофированы.
— Может быть, просто еще рано?
— Это начальная стадия. Те признаки, по которым ваши лекари определили дрогун, появляются позже. У вас что-то другое.
— И вы можете определить — что именно?
— Если мне принесут медицинский справочник.
Король выпрямился. Он смотрел на незаконченную резьбу со странным выражением и, кажется, не очень-то радовался.
Справочник, или то, что здесь сходило за таковой, принесли очень быстро. Следом появился худенький старичок с жидкой, но холеной бородкой, одетый с претензией на дворянское звание, но костюм был пошит из более дешевой ткани и вместо драгоценных камней украшен самоцветами.
— Где эта самозванка! — бородка подрагивала, — Ваше Величество, кого вы слушаете, позвольте узнать? Что девка может понимать в лекарском деле? В учебнике Лефара писано, что женщина — есть самка человека, существо глупое, безвольное и годное только для воспроизведения потомства. Мозга не имеет.
— А у вас ус отклеился, — брякнула я и ухватилась за принесенную книгу.
Обижаться на королевского лекаря мне и в голову не пришло, на практике и не такого наслушаешься. Сначала возмущаешься, пытаешься что-то доказать, объяснить. А потом просто делаешь свое дело, молча — и как можно лучше. И ехидные замечания смолкают сами, а взамен приходит уважение. Слову можно противопоставить только дело, а когда споришь с дураком, дураков уже двое.
К счастью, у создателя справочника была знакомая, близкая мне логика: болезни были описаны в алфавитном порядке, но под статьей о дрогуне была ссылка на другую страницу, где описывалась болезнь со схожими симптомами.
— Вот! — я торжествующе ткнула в нее пальцем, — нашла. Ваше Величество, простите, а у вас в семье не было оборотней?
Если бы в кабинете разорвалась бомба, эффект был бы меньше. Джуэл опешил. Королева выглядела так, словно я полезла в письменный стол Его Величества за тетрадкой, и случайно вытащила на свет божий чужие стринги. Лекарь исходил презрением. А Его Величество…
— Барри, вы свободны, — бросил он и указал козлобородому за дверь.
Едва она захлопнулась, королева забегала по кабинету.
— Вот, когда пожалеешь, что Марка нет под рукой, — заметил ее супруг, — сейчас залепил бы рот этому дурачку, как Джуэлу, и никаких забот. И ведь не казнишь, не за что. То, что человек — профан и неуч, не преступление.