Кандис куда-то исчезла бесшумно и так стремительно, словно растворилась в воздухе.
Ну что ж, где наша не пропадала?
Зал оказался золотым. Золотые статуи, золотой декор стен, золотая вышивка на портьерах. Длинный, овальный стол сиял золотой посудой. Я робко понадеялась, что она, все же, позолоченная. А то вот так начнут пересчитывать вилки, одной недосчитаются и — кто из посторонних обедал во дворце за последние двадцать лет? Маргарита обедала. Значит — она и сперла, больше некому. Не герцогам же, с графьями, вилки тырить?
Подошла к столу, плохо представляя, что делать и опасаясь, что некстати заурчит живот. Булочки с молоком уже давно и благополучно усвоились и, если честно, я была голодна.
Возникший у стула высокий парень в ливрее, естественно, золотой, под цвет сервировки, отодвинул тяжеленную мебель (сама бы я не справилась), подождал, пока я сяду, и расправил у меня на коленях белейшую, хрустящую салфетку. Что дальше? Из всех правил этикета я помнила только то, что нельзя класть локти на стол и говорить с набитым ртом. На периферии смутно мелькали опасения по поводу ножей для рыбы, вилок для дичи и специальных щипчиков для сахара. Но, боюсь, опознать эти загадочные приборы я бы не смогла. Если их, конечно, не снабдили табличкой.
Опасения оказались сильно преувеличенными. Мне подали суп. Обычный, куриный. А к нему — самую обычную ложку. Уф, можно выдохнуть. Кажется, голодной я не останусь.
Слегка успокоенная, я подняла глаза и попыталась незаметно, из под челки, осмотреть высшее общество.
Оно оказалось довольно компактным. Уже знакомый мне красавец, принц Джуэл. Слева от него сидели: темноволосая девушка, очень яркая и красивая, она смотрела на принца и светло улыбалась и чета средних лет (мужчина страдал лишним весом, а женщина, скорее всего, имела проблемы с желудком, цвет лица указывал на это прямо и недвусмысленно). На меня эта пара посмотрела крайне недружелюбно, словно одно мое присутствие портило им какие-то планы.
Пара, сидевшая по правую руку от принца, видимо, как раз и была венценосной четой: королем и королевой. Еще не старые: его величество — симпатичный, в меру полноватый мужчина с седыми висками и лучистыми морщинками вокруг светло-серых глаз. Ее величество — стройная брюнетка, не красавица в классическом смысле, но ее лицо привлекало. Чем-то… Возможно, своим решительным выражением. Кажется, мне ясно, кто здесь глава семьи. На счет королевства — возможны варианты, а вот мужем эта дама явно крутила так, как ей хотелось. Интересно, а сыном?
Хотя, мне-то какое дело?
Я собиралась пообедать, объяснить их величествам всю глубину их заблуждения и исчезнуть вечерней лошадью.
— Скажите, — обратилась ко мне пожилая дама (та самая, с желудком), — Вы вот так всерьез заявились сюда и рассчитываете на корону? Вы хотя бы дворянка?
Глава 3
Призрак горничной что-то знает
Хорошо, что успела проглотить суп. А говорят, что в лучших домах серьезные разговоры не начинают до десерта. Врут? Или попытка обвинить в узурпации королевской власти — это у них так, вместо аперитива?
— Гортензия? — возмутилась королева. Ее голос прозвучал негромко, но очень властно.
— А что — Гортензия? — дама (или все-таки баба?) вскинула тонкие, выщипанные брови, — Разве я не правду сказала? Появляется неизвестно кто и неизвестно откуда, и мы, титулованное дворянство, должны покорно отойти в сторону? А что мы вообще знаем об этих девицах?
— То, что одна из них в данное время — ваша королева, — произнес Его Величество. Он сказал это не поднимая голоса, глядя на Гортензию очень мягко и доброжелательно, но как-то так, что на ее месте я бы притормозила коней.
Пожалуй, с семейной психологией я пролетела мимо кассы, главой семьи все же был муж.
— Ничего не имею против Александры, — отмахнулась Гортензия.
— Большое спасибо, — с иронией поблагодарила королева.
— Но вот ЭТА девица! — дама посмотрела на меня в упор, — кто, вообще, решил, что она будет для Джуэла лучшей партией, чем Иоланта, которую мы все знаем с детства?
— Мама! — воскликнула симпатичная брюнетка и очень мило покраснела. Следом за ней покраснел и принц.
Его величество медленно, очень спокойно и очень иронично сложил свои приборы на край тарелки, и сделал знак официантам, чтобы несли вторую перемену. Все это он проделал не пытаясь привлечь к себе внимание… он его просто привлек. Как-то непроизвольно.
— Кто решил? — переспросил он, — Как на счет традиции? Четырехсотлетняя традиция Румонской Марки? До сих пор ее соблюдение гарантировало стабильность и само существование государства. Или вы, герцогиня, считаете, что удачный брак вашей дочери важнее, чем жизнь и благополучие королевства?