— Ну, как же… Марк ведь исчез из столицы совершенно потерянным. Такой крах!
— Мы говорим об одном и том же Марке? — удивилась я.
За спиной шептались. Пафосный ник "Черный рыцарь" я услышала раз двадцать только за последние пятнадцать минут. Предположения гадюк на свой счет пропускала мимо ушей… во всяком случае — старалась. Хотя некоторые меня позабавили: Марк подобрал меня на улице, купил на невольничьем рынке и даже слепил из глины и оживил с помощью черного колдовства. Реальная версия нигде не мелькнула — император держал язык за зубами.
— Позволите пригласить вас на следующий танец, прелестная госпожа?
Я незаметно огляделась, но не нашла поблизости ни одной прелестной госпожи. Обращались ко мне. Подняла глаза: высокий блондин, правда не в черном ботинке. Белоснежный костюм явно из очень дорогой ткани, ордена — не слишком много, зато, кажется, крутые (судя по количеству камешков) и что-то знакомое в чертах лица. Откуда оно, это знакомое? Через секунду пришел шок понимания, парень был как две капли воды похож на императрицу Алету. Выходит, отказывать нельзя.
Оглянулась, ища Марка. Он нашелся поблизости, быстро кивнул, и, сделав вид, что поправляет воротник, тронул мизинцем губы. "Танцуй и помалкивай", расшифровала я.
Заиграли павану. Не смертельно. Бурре я бы, пожалуй, не потянула — платье гнуло к земле, ноги в непривычных туфлях начали побаливать, хотелось пить.
Кавалер вывел меня чуть ли не на середину, перед ним привычно расступались. Ладно, постараемся не опозориться.
Главное в паване — медленно шествовать то в одну сторону, то в другую, кланяться и приседать, иногда — поворачиваться.
Блестящий придворный смотрел на меня с улыбкой, которую я даже не пыталась разгадать. Не с моим опытом светской жизни, который был даже не нулевым, а уходил в минус.
Но ведь не просто так этот фрукт меня пригласил? Будет прощупывать?
— Впервые на императорском балу? — я кивнула, поднимая руку за его ладонью. Ладонь, слава котикам, была сухой, — и как вам?
Улыбнулась. Надеюсь, достаточно красноречиво.
— Вы произвели сенсацию, вы знаете об этом? Здесь все были уверены, что Черного Рыцаря нет в живых. После того эпизода с императором, он исчез…
— Эпизода? — я изобразила вежливое недоумение.
— Когда он подрался с моим зятем. Неужели Марк не рассказывал вам эту историю? — я покачала головой, — О, это была сенсация!
Кивком я поощрила блондина.
— Это был первый бал в честь победы. Война закончилась, все были счастливы, ждали императорской свадьбы… И гадали, что по этому поводу предпримет Марк.
— Почему он был должен что-то предпринять? — пробормотала я.
— Ну как… Твою возлюбленную уводят из под носа. Тем более, когда ты ее только что спас, вырвал из рук фанатиков, — плавный поворот мне удалось проделать достаточно… э… плавно и я с облегчением улыбнулась, эта фигура давалась мне плохо.
Блондин принял мою улыбку за недоверие.
— Они больше месяца путешествовали вдвоем… — многозначительный взгляд, — А Марк был откровенно влюблен в Алету и даже не считал нужным это скрывать. Конечно, в глаза бы никто ничего сказать не решился. За оскорбление чести будущей императрицы Рамер бы бросил в тюрьму лет на десять, а Марк — просто убил на месте. Но, сами понимаете, шепот был. И как на все это должен был реагировать император?
— Дайте подумать… Не обращать внимания? — предположила я. Разговор мне не нравился. С чего это блондин взялся меня прощупывать на счет прошлого. Все это было здорово похоже на попытку вбить клин между мной и Марком.
Мой кавалер с готовностью улыбнулся.
— Безусловно, это была бы лучшая тактика. Но тут сама Алета повела себя не очень умно. Женщина! Она была обижена, что Рамер не принял ультиматум и предпочел ее прелестям шахты анеботума. Она принялась открыто, у всех на глазах поощрять Марка. И Рамер не выдержал. Сказал, что отменяет свадьбу. Анеботум это, конечно, здорово, но не настолько, чтобы подбирать объедки с солдатского стола.
— Так и сказал? — вскинула брови я.
— Этими самыми словами, — подтвердил блондин. — Конечно, Марк немедленно озверел, и потребовал от Императора публичных извинений. Перед невестой.
— У Императора?
— О, да! Рамер тоже опешил и аккуратно так, спросил, уж не вызов ли это?
— А Марк? — помимо воли заинтересовалась я.
— Обстоятельно объяснил, что давал Рамеру личную присягу, и дуэль будет прямым нарушением клятвы, так как несет угрозу его жизни. Это, как вы понимаете, было прямым, недвусмысленным оскорблением. Марк, фактически, публично заявил, что не решается вызвать императора, потому что боится его убить. Это было сильно! Я думал, под нашим Рыцарем мраморная плита треснет. — Блондин замолчал, улыбаясь чему-то своему. Мы отступили друг от друга, покрутились и снова сошлись. Я упрямо молчала. Ты от меня что-то хочешь, дорогой, вот и напрягайся. Я ради твоих сомнительных целей даже мизинцем не шевельну.