— А если не летать? Просто обернуться и посидеть на башне до рассвета.
Марк улыбнулся.
— Представляю себе эту картину. Сидит Его Величество, свесив голову и крылья, тяжко вздыхает. А у стражей на воротах головные уборы сносит. И один другому говорит: "Что-то ветер сегодня ненормально сильный". А второй ему отвечает: "Да, и горячий. И, почему-то, псиной пахнет…"
— Да-а… Глупость спорола, — самокритично признала я. — Но, знаешь, в моем мире говорят: хочешь хорошо спрятать, положи на самое видное место…
На следующую ночь мы все торчали на башне. Глаза Иоланты поблескивали любопытством, Джуэл был сосредоточен и хмур, королева тихонько молилась.
— Можно? — спросил Его Величество?
Марк кивнул и отошел к лестнице. Мгновение, и на месте нашего любимого монарха уже возвышается огромная зверюга, которой корова — на один зуб. Дракон шевельнулся, осторожно, чтобы никого не задеть плотными крыльями с острой режущей кромкой, покосился на колдуна и вытянул морду. Марк подошел, и ловко набросил ему на шею цепочку с амулетом.
— Действует! — прошептала Иоланта.
Дракон, конечно, не стал невидимым, на это бы никаких сил не хватило. Но приобрел окрас под цвет серых камней башни. Даже бороздки от кладки были в наличие.
— А в небе? — с сомнением протянул Джуэл.
— Будет цвета неба. Новая разработка, маскирующий амулет "Хамелеон", — Марк похлопал Его величество по основанию шеи, дождался, пока он поднимет голову и похлопал уже по лапе, правой передней. Его Величество поднял огромную когтистую конечность и Марк ловко закрепил на ней… корзину. Ну, во всяком случае, что-то очень похожее на корзину, сплетенную из ивовых прутьев.
— Удобно? Не жмет? Тогда давайте вторую! — скомандовал он.
Когда король прыгнул в черное, почти беззвездное небо и мгновенно потерялся на его фоне, мы переглянулись. Неужели же у нас получилось?
Домой мы шли медленно, самой длинной дорогой. Спешить не хотелось ни ему, ни мне. Потому что сегодня нужно было принять решение и дать ответ Рамеру Девятому, и Марк этот ответ дал, я видела, как перед обедом он запирается в комнате с зеркалом. Но он мне ничего не сказал, а я не спросила. Смысл спрашивать? И так ясно…
— Завтра утром, — произнес он, глядя на небо, почти лишенное звезд, — я помогу тебе перенести вещи. Поживешь пока во дворце, под присмотром их величеств.
— А смысл? — удивилась я, — если меня захотят похитить, то выдернут и из дворца.
— Смысл есть. Во-первых, из дворца тебя будет похитить все-таки несколько труднее, чем из незащищенного городского дома. Во-вторых, о том, что ты там, никто знать не будет. Мало ли где я мог тебя спрятать?
— Мне что, постоянно ходить с головой в мешке?
Он чувствовал мою тревогу и нежелание расставаться, поэтому не обиделся на грубость, а ласково погладил по спине.
— Не тревожься заранее, Маргарита моя. Я вернусь. Это не первое мое задание, и даже не десятое. И — раньше мне было не к кому возвращаться, никто меня не ждал. Так что теперь я выживу обязательно. Помнишь нашу первую ночь? — меня немедленно бросило в жар, еще бы! Даже если изо всех сил стараться забыть, такое — не получится. Марк тихонько засмеялся. Понял, — Я тогда был просто пьян от счастья, и сотворил такое, что сам до сих пор не понимаю всего. Как будто взлетел. Ворожил — как дышал, без формул, без расчетов, как рисуют или музыку пишут. Все барьеры слетели и мне словно открылся доступ к абсолютной силе и абсолютному знанию.
— Ты говоришь о кольце, — догадалась я и невольно взглянула на свою левую руку. "Воздушное" колечко вело себя деликатно, не виделось и не ощущалось, словно таилось.
— О нем, — кивнул Марк, — оно укроет тебя. И Арчибальд будет рядом, на всякий случай. Если станет совсем горячо, хватай Иоланту и бегите в Змеиный Лес, под защиту аватара Его Величества. Я вас там найду и вытащу. Главное — просто останьтесь в живых, где и как — не важно. Обещаешь мне, Маргарита.
— Обещаю, — кивнула я.
Мы целую вечность целовались под огромным платаном так, словно хотели напиться друг другом перед долгим переходом по пустыне. На сердце было тяжело, в первый раз после того, как началась моя "загробная жизнь". В первый раз мне неистово, до боли хотелось вцепиться в Марка и закатить истерику, потребовать не бросать меня, взять с собой, отказаться от предложения императора…
Удержалась я каким-то адским чудом. Жен не берут в опасные рейды, от поручений императора не отказываются, потому что это не поручения, а приказы. А мужчину, который уходит в бой, не провожают со слезами и обидами.