— Я должен оставить трон. Отречься.
— В пользу сына? — изумился жрец, — но ведь принц еще мал…
— Я должен отречься и за себя и за сына, — Рамер несколько раз сжал — выпрямил пальцы и это было единственным признаком волнения, который он себе позволил, — по мнению Святых Воинов, змеиная кровь не должна осквернять трон Аверсума.
— Больше им ничего не нужно? — зло осведомился Эшери, — может быть и мне самому зарезаться, а потом из себя чучело набить и поджечь?
— Об этом в письме ни слова, — криво улыбнулся Рамер.
— Но… мой император, — генерал был по-настоящему встревожен, — ведь вы же не собираетесь потакать этим больным фанатикам. Вы нужны империи как никогда.
Рамер нехорошо сощурился. Но не сорвался. Для этого было явно не место и не время.
— Дорогой генерал, вот как раз сейчас я как никогда нужен сыну. Больше, чем империи. В конце концов, другой император найдется, это не проблема. Боюсь, их будет даже больше, чем надо для спокойствия и мира на этой земле. А второго отца у Рами нет.
— Благородно, — кивнул Эшери, — но политически не верно. И потом, вы уверены, что, выполнив условия, вы получите юного принца живым и невредимым.
— Не уверен, — честно отозвался Император, — но в одном я убежден — Рами в серьезной опасности и кроме нас ему никто не поможет.
— Ваше Императорское Величество, — жрец слегка наклонился вперед, — вы позвали меня, чтобы я заверил отречение Духовной Печатью?
— Ну не для того же, чтобы ловить этих Небом ударенных идиотов, — хмыкнул Рамер Девятый, — господа, вы — мои генералы и самые доверенные лица. Полагаю, вы не откажете своему бывшему главнокомандующему и будете свидетелями?
— Нет! — Кот шагнул к столу, но наткнулся на пристальный взгляд императора и остановился, — Не делайте этого, — повторил он, — вы не можете отдать страну фанатикам ради… одного гражданина.
— Терпеть не могу Эшери, но он прав, — буркнул Райкер.
Император стремительно, словно большой хищный зверь повернулся на носках и уставился на своих верных соратников. В его глазах разгорался темный опасный огонек.
— Это бунт? — спокойно, подчеркнуто спокойно спросил он, — в таком случае позвольте напомнить, что я все еще ваш Император. За неповиновение и повесить могу. К вам, Ваша Святость, — Рамер коротко поклонился жрецу, — это, конечно, не относится, вы неподвластны светскому суду.
— Солдат может не подчиниться явно преступному приказу офицера, даже в военное время, — рубанул Райкер.
Рамер сощурился.
— Так то — солдат. А вы, господа, носите звание малость повыше и для вас воинская присяга никаких льгот не предусматривает.
Обстановка накалилась. Казалось, между тремя мужчинами проскакивают искры и сейчас полетят жгуты белых молний… двое из присутствующих были на это вполне способны. Лишь жрец оставался безмятежен, но что — жрец?
Странную дуэль — глаза в глаза, прервал деликатный, но настойчивый стук в дверь.
— Да! — Эшери поразился тому, как мгновенно Рамер Девятый свернул свое раздражение и ярость, словно вот только что не исходил ими, как баранья котлета — жиром. Мгновение назад был зол, как болотная гадюка, пойманная за хвост — и вот уже спокоен, как памятник самому себе. Даже дыхание будто по слову богов сделалось безмятежным.
— Мой император, — Человек, который появился в дверях, остановился у порога, склонив голову, но не опуская глаз.
— Винкер! — обрадовался генерал, — сынок! Не знаю, каким ветром, но это счастливый ветер.
Рамер Девятый глянул так, что у старого вояки мгновенно язык примерз к зубам.
— Действительно, вовремя, — император улыбнулся холодной улыбкой, больше похожей на оскал, — мне нужны ДВА свидетеля. ОДИН у меня теперь точно есть. Хотя я предпочел бы вас обоих, но раз уж не судьба… выбирайте, господа офицеры, кто из этого кабинета пойдет домой, а кто на эшафот. Как видите, я никого не принуждаю, вы совершенно свободны в своем решении.
— Выбор между предательством Императора и предательством Империи? — по-кошачьи мягко спросил Эшери.
— Выбор между честью и верностью? — генерал Райкер поморщился, словно у него заныли все зубы разом.
— О каком выборе идет речь, мой император? — спросил Марк, не двигаясь с места. Он еще не забыл, как далеко и метко бьет императорский хвост и дальновидно предпочитал не рисковать.
— Изложи ситуацию, — бросил Рамер своему зятю, — как ты ее видишь.
Пока Кот говорил: спокойно, не упуская ни одной важной детали, как и положено делать доклады на государственном уровне, Рамер Девятый стоял спиной к собранию и не отрываясь смотрел сквозь раскрытое окно, туда, где по серо-голубому небу медленно и величаво, как флотилия тяжело груженых кораблей, плыли серо-голубые облака, почти сливаясь с ним. Почти — но все-таки не совсем.