— Хочу извиниться.
— За что? За то, что подсматривала?
— Я не подсматривала. Я подумала, что, может быть, ты… развлекаешься, и не хотела помешать.
— Единственным развлечением здесь являешься ты, Стефани, — лениво заметил Матео, — так что попробуй еще.
Его шорты были расстегнуты на поясе и едва держались на бедрах.
— Я даже не знала, дома ли ты, — произнесла она, отводя глаза.
— И как же ты собиралась выяснить это? Встать под балконом и напевать: «Матео, Матео, где же ты, Матео?»
— Не смей насмехаться надо мной! — возмутилась Стефани. — После того горя, которое ты мне причинил!
— Ничего не могу поделать, cara, дорогая. Ты сама ставишь себя в неловкое положение. А что касается горя, то пострадавшая сторона — я. — Он подошел к ней и тихо сказал: — Жиголо ведь не способен чувствовать, верно? Его единственным стремлением является воспользоваться…
— Матео, пожалуйста! — Ей стало очень плохо от стыда и унижения. — Не знаю, что на меня нашло сегодня днем. Единственным извинением для меня может послужить, что иногда под давлением люди говорят то, что на самом деле не думают.
— Это верно, — согласился он. — Сегодня днем я сказал тебе, что хочу заняться с тобой любовью. А сейчас открыто заявляю, что больше не хочу.
— Я и не думала, что это произойдет, — тихо пробормотала женщина.
— Думала, Стефани, — лениво протянул Матео и провел пальцем по ее шее и плечу. — Именно поэтому ты и пришла сюда, шикарно разодетая. Тебе хотелось посмотреть, выиграешь ли ты.
— Я не понимаю, о чем ты!
— Это самая неудачная и старая ложь, дорогая. Мы оба точно знаем, о чем, точнее, о ком я говорю. Ты ревнуешь к Коринне.
Стефани хотела возразить, но, бросив на него взгляд, со вздохом признала:
— Да, ревную… Я бы очень хотела, чтобы это было не так, чтобы мне было наплевать, с кем ты спишь.
— Ну наконец-то мы до чего-то договорились. — Бархатный голос обволакивал ее. — Неужели так трудно хоть раз признаться в своих истинных чувствах?
— Да. Я не хочу любить тебя, Матео. Не хочу снова страдать, когда уеду отсюда, думать, что ты целуешь кого-то еще, дотрагиваешься до нее так же, как дотрагивался до меня, и шепчешь ей на ухо слова, которые, как я считаю, предназначались лишь мне.
Матео подошел вплотную и дотронулся до ее лица.
— Тогда живи настоящим, а будущее пусть само позаботится о себе.
— Не могу.
— Почему?
— Потому что я не такая, как ты. Я не могу стереть все из памяти.
— А ты думаешь, я могу? — Он провел пальцем по ее губам. — Еще подумай, Стефани.
Ее обдало жаром, и женщина почувствовала слабость и дрожь. Реакция на его прикосновения оказалась чувствительной до боли.
— Ты уже делал это раньше, — шепотом произнесла она. — Ты уехал не попрощавшись, ни разу не позвонил, не написал.
— Так было лучше. Я не был тем, кто был тебе нужен тогда.
— Ты и сейчас не тот, кто мне нужен.
Матео сделал шаг назад и холодно произнес:
— Тогда я не задерживаю тебя. Ты сказала, что хотела, теперь иди домой.
Как бы ей хотелось сделать это! Но ноги ей не повиновались.
— Не уйду, пока кое-чего мне не скажешь. Вы с Коринной любовники?
— По-моему, это не твое дело.
— Любовники?
Он медленно подтянул шорты и застегнул их.
— Возможно, Стефани, по твоим меркам я и не джентльмен, — насмешливо протянул Матео, — но я отдаю себе отчет в том, кого целую и что говорю.
— Ты не джентльмен по любым меркам! — с трудом выдавила она и отвела взгляд.
— И поэтому тебя так влечет ко мне? У тебя возникает возбуждение, когда занимаешься этим с крестьянином?
Занимаешься этим? Стефани чуть не разрыдалась. Он был ее первым и во многих отношениях единственным любовником. Она отдала ему гораздо больше, чем тело, а он отбросил все, сказав просто: «занимались этим»!
— Не больше, чем у тебя, когда ты занимаешься этим! — выпалила она.
— В самом деле? — Матео задумчиво обошел вокруг нее, неслышно ступая босыми ногами. — И именно поэтому ты здесь — чтобы проверить теорию? Посмотреть, сможем ли мы соединиться на прежнем уровне?
— Нет!
— Тогда, мне кажется, мы сказали друг другу все. — Он отворил калитку. — Buona notte, спокойной ночи.
Стефани попыталась сделать шаг, но на нее внезапно навалилась такая слабость, что она пошатнулась. Не в силах больше бороться с собой, женщина опустилась на камень возле фонтана.
Зачем он снова вошел в ее жизнь? Почему оказался здесь? Тысячи вопросов роились в голове, словно пчелы.