— Сейчас, — умоляла она, — пожалуйста, Матео, войди в меня сейчас!
— Si, la mia innamorata, да, возлюбленная моя, — еле выдавил он, с трудом сохраняя контроль, и вытащил из тумбочки презерватив. А потом он был там, где хотел быть с того момента, как Стефани снова вошла в его жизнь.
Желание неистово взорвалось в нем. Содрогнувшись, Матео немного отдалился, стремясь усмирить свою плоть.
— Подожди, — простонал он, — не торопись, моя Стефани!
Женщина снова притянула его, не в силах больше ждать, и весь мир перестал существовать для них.
Наконец мужчина с огромным усилием поднял голову и посмотрел на Стефани. Глаза у нее затуманились, а лицо горело от возбуждения.
— Ты не изменилась, — хрипло сказал он. — Говори, что хочешь, но ты все та же девчонка, которая отдалась мне в то далекое лето: по-прежнему полна огня и страсти, по-прежнему такая желанная, что, оглядываясь назад, я удивляюсь, каким же я был идиотом, что тогда бросил тебя.
— У меня уже не то тело, — вздохнула Стефани. — Плата за роды.
Матео провел пальцем по маленькой серебристой отметинке около пупка.
— Роды сделали тебя еще красивее.
— Сомневаюсь, — усмехнулась она. — Но все равно спасибо за эти слова.
— Послушай, Стефани. — Он взял ее за подбородок и заставил взглянуть ему в глаза. — Ты именно такая, какой должна быть женщина, и я рад, что снова обрел тебя. Но ты права, говоря, что не все осталось таким, как когда-то.
— Правда? — Ее взгляд потемнел и стал настороженным, почти затравленным.
— Я другой. И то, что мы только что испытали, тоже другое. Я почувствовал это сердцем. Мы стали более близки друг другу.
— Да, но это не меняет прошлого.
— А какое это имеет значение? Если мы согласны забыть о старых обидах и несчастьях, мы можем построить лучшее будущее.
— Просто вот так?
— Конечно, именно так!
— Я опять буду каждую ночь убегать тайком, чтобы встретиться с тобой… — Стефани поежилась и снова отвернулась. — Для меня это звучит совсем не по-новому, Матео. Только в конце уйду я, а не ты.
— Больше не придется уходить тайком, cara. — Матео притянул ее к себе. — Мы в таком возрасте, что можем поступать, как нам нравится, не важно, что скажет твоя семья.
— Но я живу с ними в одном доме. Я не могу афишировать свой роман.
— Тогда уезжай со мной на неделю. Дай нам шанс узнать, действительно ли наши чувства серьезнее, чем раньше.
— А как же Саймон?
— Мы возьмем его с собой.
— Чтобы он увидел, как его мать спит с чужим человеком? Думаю, не стоит!
— Чтобы заново узнать друг друга, потребуется больше, чем просто заниматься любовью, Стефани! Секс у нас всегда был хорошим. А вот чего у нас никогда не было — это свободного времени для общения.
Видя, что она колеблется, он чуть не добавил, что ей следует спросить разрешения у отца.
— Не смотри на меня так! — возмутилась Стефани, словно прочитав его мысли. — Ты же знаешь, что я приехала в Италию по просьбе бабушки. Она надеется скрепить наши семейные узы.
— И ты серьезно полагаешь, что это когда-нибудь произойдет?
— А почему бы мне так не думать?
— Судя по тому, что я видел сегодня за ланчем, у вас нет ни малейшего шанса. Виктор — марионетка в руках отца.
— Я не Виктор!
— Но ты потратила всю жизнь, стараясь угодить отцу, и до сих пор у тебя ничего не получилось. Неужели ты веришь, что еще несколько недель смогут что-то изменить?
— Не в этом дело. Я должна сделать усилие. Для моих дедушки и бабушки семья означает все.
— Она и для меня все, Стефани. Иметь детей, наблюдать, как сын делает свои первые неустойчивые шаги к моим протянутым рукам, как малютка-дочка цепляется ручонкой за мой палец, чувствовать, как сердце разрывается от любви и гордости за них. Если так случится, это будут мои самые ценные достижения.
Стефани вздрогнула, будто от удара, и снова в ее красивых глазах промелькнули страх и боль.
— Не надо! — попросила она.
— Скажи мне, что тебя так сильно беспокоит, cara, — Матео взял в ладони ее лицо. — Я чувствую, что здесь скрывается нечто больше, чем просто желание удовлетворить просьбу синьоры Анны.
По ее щеке скатилась слеза, потом еще одна.
— Это… из-за дедушки. Он очень болен и, наверное, это его последнее лето… Вот та причина, по которой я не могу нарушить обещание и не быть здесь.
— Так вот в чем дело! — воскликнул Матео. — Ах, Стефани, как трагично, что такой прекрасный человек должен подкупать своих детей любить друг друга.
— Значит, ты понимаешь?