По приказу районного мюлъхаузенского коменданта я собрал с местного населения трех сел огромную сумму советских денег (целый мешок) и, не считая их, отвез и сдал в вышестоящую комендатуру. В моей голове тогда даже на мгновение не промелькнула мысль, чтобы небольшую часть этих денег оставить себе, ведь они были не учтены и я не знал точную их сумму. Вот какими мы были тогда честными, порядочными и бескорыстными.
Я ничего не писал о помощнике начальника штаба полка по оперативной работе (ПНШ-2) капитане Л. Н. Левченко, который являлся моим непосредственным начальником. Именно в Хейероде в августе 1945 года Леонид Никитович и медицинская сестра Мария Анатольевна сыграли свою свадьбу. Их брак оказался счастливым и они до сих пор живут вместе в Подмосковном городе Щелково и сейчас помогают своим детям воспитывать теперь уже их внуков. Весь день 23 июня 1995 года я был гостем этой семьи и в беседе с ними узнал много нового и интересного из их службы в Хейероде. Полковник в отставке Л. Н. Левченко был участником парада Победы 9 мая 1995 года на Красной площади в Москве. Он является заместителем председателя Совета ветеранов нашей дивизии и подарил мне две книги – Памятную книжку ветерана”, в которой собраны адреса всех известных ныне ветеранов нашей дивизии, (кстати сказать, в ней моей фамилии, нет, и небольшую книгу воспоминаний бывшего командира минометной роты нашего полка майора А. М. Щербаня “После Победы", изданную в 1981 году в Москве. В ней две документальные повести, одна из которых полностью посвящена описанию его работы в качестве коменданта села Фаулунген (Faulungen) осенью 1945 года. Это село находилось в семи километрах от Хейероде. В мирное послевоенное время А. М. Щербань жил в Магадане, где и умер в 1989 году.
31 января 1995 года я получил ответное письмо из Хейероде.
Я его ждал, но когда оно пришло, то это для меня оказалось совершенно неожиданным. Письмо написал не кто иной, как… Гюнтер Вальдхельм! Боже мой, как я обрадовался, вскрывая этот конверт! Письмо небольшое. Вот его перевод:
Хейероде. 13 января 1995 года.
иДорогой друг Иван! С большой радостью получил я твое письмо. Ты откликнулся после стольких лет молчания, чему я был удивлен и обрадован. Мы живем, в общем, хорошо, надеюсь, что и у тебя то же самое. Мои сестры и братья все еще живы и здоровы. ЛИЗА ЗАМУЖЕМ И ЖИВЕТ В ЛЮКСЕМБУРГЕ. Я сам женат уже 42 года, у меня две дочери, их зовут Эрна и Ева, они тоже замужем. Мне сейчас 69 лет, моей жене 67 лет, и мы оба пенсионеры. Хейероде, между прочим, стала больше и лучше. Сейчас в ней примерно 3000 жителей, с 1990 года она стала центром Германии. Ты живешь очень далеко в Западной Сибири, это почти 7000 км отсюда. Я много раз всей семьей ездил в отпуск в Россию. Мы были в Москве, Киеве, Сочи, Сухуми, Баку, Краснодаре и еще во многих других городах. Нам везде в России было очень хорошо.
Дорогой Иван! Моя семья и я хотим пригласить тебя посетить наш дом в Хейероде. Я мог бы тебе много показать и рассказать о Хейероде… На этом заканчиваю свое письмо и жду от тебя следующего. Я и вся моя семья шлют тебе горячий привет.
Гюнтер Вальдхельм”.
Открытка села Хейероде
В конверт было вложено несколько открыток с видами Хейероде и цветная фотография, на которой Гюнтер с женой был снят еще в 1991 году. Из этого письма я вынес для себя самую главную новость – Слава Богу! – Лиза жива и здорова! И один только этот факт мгновенно превратил меня в счастливого и восторженного человека. Лиза жива! Она ходит по белу свету, дышит земным воздухом, ее милое лицо освещают те же самые солнечные лучи, которые падают и на мое лицо! Я счастлив, что она есть, что где-то, пусть далеко отсюда, бьется ее сердце, которое (о, Боже!), может быть, еще не забыло меня. Гюнтер написал всего одну короткую фразу, которую я в его письме выделил жирным шрифтом: “ЛИЗА ЗАМУЖЕМ И ЖИВЕТ В ЛЮКСЕМБУРГЕ”. Люксембург – крохотное, но вполне самостоятельное государство и расположено оно всего в 400 километрах от Хейероде. По нашим сибирским меркам это почти рядом. Люксембург находится от Хейероде на таком же расстоянии, как Красноярск от Абакана. Раньше Лиза жила в Западной Германии, сейчас в Люксембурге. Почему не в родном Хейероде? Нет, не простили жители Хейероде моей Лизе ее связь с русским солдатом - оккупантом, то есть со мной и вынудили ее покинуть родительский дом и уехать на чужбину. Я это предчувствовал, еще когда жил в Хейероде, да и сама Лиза тоже говорила о таком возможном исходе.