А оказалось… В стенах этого пропитанного враньём и лицемерием замка только Люция открыто выражала ему своё отношение. Неприязнь.
А придворные? Друзья тоже ему лгали?
— Это правда, — с сочувствием посмотрел на него Кейран, и Далеон сломался. Ноги ослабли, и он безвольно повис на руках подчинённых брата.
— Но я не глаза пришёл тебе раскрывать, — чуть погодя добавил первый принц и приказал своим: — Вывести Его Высочество и эту лошадь!
И их вывели на задний двор. Сизый предвечерний туман стелился по пожухлой траве, влажный воздух холодил разгоряченную кожу. От дикого ржания Дарси, и её жалобных глаз у Далеона душа кровью обливалась.
Норовистую кобылу подтащили к Кейрану, а вырывающегося Далеона зафиксировали чуть в отдалении напротив них. Он ещё не понимал, что задумал брат, но ситуация ему уже страшно не нравилась.
— Ты не сделал вывода после первого побега, — заявил Кейран и вытащил меч из ножен на поясе. От дурного предчувствия у принца сжалось сердце. — И после второго, как выяснилось, тоже. Мне ничего не остается, как преподать тебе урок. Такой, чтоб ты запомнил. Научился нести ответственность за свои поступки. И понял, что цена ошибки — жизнь.
И он занёс тонкий меч над головой. Сталь зловеще сверкнула в луче заката.
Морду истошно захрапевшей Дарси пригнули к земле.
— НЕЕЕТ! — завопил Далеон и дернулся вперёд. Но его удержали.
Синий металл прочертил дугу.
Звериный вскрик. Булькающий хрип.
Тишина.
И кровь.
На черной шкуре. На траве. На руках и губах…
Синяя комната в бледном дневном свете, что льётся из широкого окна.
Тонкая дрожащая рука с наставленным под рёбра кинжалом.
Вымученная нежная улыбка на лице красивой темноволосой женщины.
«Увидимся в прошлом, мой мальчик» — шепчет она сухими губами.
Слеза срывается с густых ресниц.
Размах. Кинжал пронзает плоть.
И всё озаряется алым.
Далеон закричал, хватаясь за голову, и упал на колени возле бездыханной Дарси. Под ней растекалась багровая лужа, прямо, как в его давнем кошмаре. Он приснился принцу каких-то два месяца назад, а, казалось, целая жизнь прошла. Столько всего произошло, столько новых снов навалилось, что под их налётом Далеон успел позабыть о чудовищном пророчестве.
Зря. Очень и очень зря! Дарси мертва, и теперь ничего не исправить. А ведь он мог предотвратить её смерть или хотя бы быть осторожным. Но забыл, не внял предупреждению, не изменил будущее.
Не сумел спасти Дарси.
— Зачем?.. Зачем, Кейран? Она же ни в чём не виновата!
Лошадь, что вскормила его младенцем. Лошадь, что стала его первым другом. Лошадь, что в первые годы его жизни заменила мать.
«Нет! Не может быть! Все не может так кончится!».
Может это дурной сон?
В душе расцвела надежда.
— Дарси? — Далеон подполз ближе и трепетно накрыл ладонью её сухой нос, словно надеялся ощутить дыхание, услышать привычное фырчанье, но безжизненное тело осталось глухо к его мольбам. — Проснись, Вреднючка. Ты же спишь? Да?..
Ни шороха, ни звука.
Горло сжал спазм, в носу защипало.
— Ну же! — Принц судорожно вздохнул, прикрыл веки и прижался лбом к уху кобылицы. Зарылся пальцами в жёсткую смоляную гриву, втянул носом родной звериный запах, и металлические миазмы, витавшие рядом, не мешали ему. Он отмахнулся от них, как от назойливых мух. Впервые его нюх работал так избирательно. — Это не смешно. Совсем не смешно, — зашептал лихорадочно, едва уловимо. — Вставай. Слышишь? Хватит претворяться. Прошу тебя… Дарси… У тебя же жеребята, маленькие слабенькие, кто присмотрит за ними? И я… не бросай меня! — мольба, тихая и отчаянная. — Пожалуйста, Дарси… Не бросай… хотя бы ты… Не оставляй меня одного….
— Леон, не позорься! — грянул сверху суровый, почти злой, голос. — Оставь её. Встань и поднимись в покои, ты весь грязный.
И правда, кровь пропитала колени его хлопковых синих штанов, намочила по локоть руки, бежала горячими слезами по его щекам и падала на воротник белой туники. Но Далеон не замечал. Ничего не замечал.
Разве ж всё это важно, когда Дарси лежит на земле и не дышит! Не шевелится. Не всхрапнёт больше насмешливо в ухо и не боднёт в руку лобастой башкой, клянча угощения и ласку.