— Засунь их, заешь куда!.. — топнула ногой Люция. — Что мне твои извинения? Это просто слова! А важны поступки. Наговорить можно, чего угодно, и только действия определяют наши истинные намерения. Если ты искренне раскаиваешься, то исправишься, изменишь всё, что в твоих силах, а не будешь сидеть и мотать сопли на кулак, как жалкий слабак. А пока, происходящее ты заслужил!
И она развернулась, взметнув подол сорочки и чёрные кудри, и направилась к лозе, приросшей к стене.
— Ты ничего обо мне не знаешь! — крикнул ей в спину Далеон и впился когтями в ладони.
Люц презрительно фыркнула и полезла вниз, цепляясь за короткие сучья, как за перекладины лестницы.
— Это опасно, Люция! — кинулся к краю стены Орфей, но фарси уже преодолела треть пути. И ей было глубоко наплевать на какие-то там риски, смертельную для человека высоту или ненадёжную опору под пальцами: злость вытравила страх.
Первые капли дождя упали на её макушку, когда она вскочила на лошадь. А на подходе к замку уже вовсю поливал ливень.
— Она ненавидит меня, — произнёс Далеон, смотря на удаляющуюся в лес всадницу. — Это полный провал.
Принц хотел помириться, а что в итоге? Лишь рассорился с Люцией окончательно. Но… наверное, им давно стоило поговорить на чистоту. Она в своей излюбленной манере вывалила на него помои правды, и лучше уж они, чем сахарная ложь.
— Ненависть гораздо лучше равнодушия, — Орфей накрыл ладонью плечо друга. — Она означает, что ты ей не безразличен. А с этим уже можно работать.
— Н-да, — поморщился Далеон. — Утешитель из тебя…
— Самый лучший! — лучезарно улыбнулся Орфей. — Всё в твоих руках, как она и сказала.
— И ты думаешь, у меня получится? — с сомнением покачал головой Далеон. — Я считал, она тебе нравится, и ты начнёшь уговаривать меня, смирится, отойти в сторонку и не отсвечивать. И так наворотил делов…
Химер загадочно улыбнулся и промолчал.
Над ними прогремел гром. Ветер усилился, завыл, как дикое лесное чудовище, и принялся рвать одежду и волосы. Дождь забарабанил по смотровой площадке, по плечам, по рыжей листве деревьев. Месяц скрылся за низкими тучами окончательно. Лес погрузился во мрак.
— Вернёмся домой? — спросил Орфей.
— Где он, мой дом? — с затаённой тоской спросил Далеон неизвестно кого, и друзья в молчании направились к замку.
До конюшни доскакали быстро, но оба промокли до нитки. Орфей отправился в денник распрягать лошадь, Далелон же остался снаружи под дождём.
Всё в постройке напоминало ему о Дарси, и отдавалось в сердце глухой болью. Перед взором вспыхивала леденящая картина её смерти и сменялась другой, не менее трагичной, где главной героиней выступала его мать. Кассандра Террамор. Он наконец-то вспомнил, что она шептала ему перед смертью…
«Увидимся в прошлом, мой мальчик».
Но что бы это значило? Могла ли Кассандра знать, что будет приходить к нему в кошмарах? Или в её словах кроется нечто большее?
— Далеон? — окликнул его Орфей, тревожная складочка залегла меж его тонких бровей. Сколько ж времени прошло, раз он успел вернуться? — Ливень идет во всю, хоть бы под козырёк встал.
— Мне всё равно не светит простуда, — криво усмехнулся принц углом рта. На него навалилась странная апатия и полное безразличие ко всему. Холодный дождь бьёт по макушке — плевать. Одежда неприятно облепила тело — туда же. Мурашки бегут по коже — всё равно.
Только в носу отчего-то щиплет, и в горле ком стоит.
О, как бы ему хотелось обратиться в камень, и больше ничего не чувствовать! Он слишком устал вспоминать, переживать, думать, обдумывать, передумывать. И опять, по кругу.
— Далеон? — вновь обеспокоился его состоянием друг. А друг ли? — Ты снова не надел обувь. Гляди, все ноги в грязи.
Шестой опустил взор, но ничто внутри него не дрогнуло. Он сжал пальцы и с интересом наблюдал, как под чёрные когти забилась слизкая земля.
— Пойдём, — химер взял его за запястье и повёл за собой куда-то, через задний двор, к служебным помещениям этой части замка.
Просторная комната с низким потолком, в которой они оказались, тонула во тьме. Единственным источником света было узкое окно, по которому барабанил дождь, но оно не сильно развеивало мрак.
Внутри приятно пахло влажной древесиной и мылом. Не сразу, но Далеон разглядел протянутые под потолком верёвки с бельем и простыми платьями, большой очаг у стены и корыта разных размеров, сгруженные неподалёку, и понял, что оказался в прачечной и, по совместительству, в ванной для слуг.
Орфей усадил Далеона на стул, а сам отошёл. И пока принц с лёгким удивлением осматривался, раздобыл где-то обмылок, тёплую воду и поднёс её вассалу в небольшом деревянном тазу. Перекинул через плечо льняное полотенце, сел на колени и принялся осторожно обмывать его ступни.