Наш разведчик до самого мостика не добежал, где-то на половине дороги перешел на шаг, а потом и вообще — на метр продвинется и стоит, шею туда-сюда вытягивает, что там под мостиком, высматривает.
Ага. Что-то заметил — встал, как будто молния в него ударила, оцепенел и пятиться начал. Немного так задом на перед прошел, развернулся и бегом бежать к машине бросился.
— Там… — дышит Викеня тяжело, не отошел всё же до конца после отравления.
— Что, там? — свёл брови князь. — Говори нормально!
— Там, там… щупальца! — нашего разведчика даже немного потрясывало. — Шевелятся!
— Ничего не путаешь? Откуда им тут взяться? — князь только-только закурил после остановки и почти целая папироса полетела на дорогу.
Глава 17
О вреде излишней любви к порядку
— Стой тут, у автомобиля. Никуда не уходи. — князь строго посмотрел на Викеню. — Мы с Нинелем Ивановичем сейчас сами посмотрим, что ты там такое наглядел.
Парень торопливо кивнул и забрался на диванчик в машине. После того, как он к мосту сходил, опять слабость на него накатила, устал он так, словно целый большой луг один выкосил. Голова ещё… мутная какая-то была, нет — не болела, но думалось как-то трудно. Тревога ещё волна за волной накатывала.
— Пошли, — скомандовал Александр Владимирович мне и мы осторожно, даже с остановками, зашагали к мосту через речку.
— Щупальца там он увидел… Поглядим, что за щупальца… — князь шел впереди, а я чуть за ним, не рядом. Так было мне сказано.
Желтого тумана у моста не наблюдалось. Что, он, весь под мостом? Ну, может и так…
Князь нагнулся, несколько камешков с дороги подобрал, а затем кинул их в воду рядом с мостом.
После бульков, что их падение в воду вызвало, из-под моста ничего не высунулось, никакие щупальца во все стороны не полезли.
Я, по примеру Александра Владимировича, тоже три камешка в воду бросил с тем же самым результатом.
— Тихо, — прокомментировал я текущую ситуацию.
— Тихо, — сыграл роль эха князь.
— Пошли поближе, сбоку заглянем, — предложил я.
— Пошли. Осторожно только. Посматривай.
Александр Владимирович опять первым пошел, не привык он за чужими спинами прятаться.
Хорошо это? По моему разумению — не очень. Будучи генералом, нельзя оставаться сержантом. Делу это вредит. В нашем случае я должен был первым идти. Утащат меня щупальца под мост — утрата для государства и нашего общего дела будет гораздо меньшая.
— Вроде — ничего. Что ему там показалось? — повернул чуть-чуть голову ко мне князь. Именно голову, глаза его со всем вниманием под мост были направлены.
— Ну-ка, а если так…
Александр Владимирович несколько раз выстрелил в воду, почти под мост.
Никакого ответа на это не последовало.
— Пусто.
— Похоже так. — у меня сложилось то же мнение.
Пусто. Скорее всего впрыснутое в организм Викени и на мозги его негативно подействовало. Сам-то он немного оклемался, но с головой-то у него пока не всё ладно. Надо бы у него револьвер забрать, а то привидится ему ещё что-то и пальнет он в нас. Так и до беды недолго…
— Сходи-ка, Иван, на мост. Потопай немного. Только — недалеко, а если что — я тебе крикну…
Что, разведку боем решил князенька устроить? Меня вместо приманки использовать? На живца щупальца выманить?
Умом я понимал, что это решение верное, но… своя-то шкура мне очень дорога. Другой в запасе у меня просто не имеется.
— Ежели чего, не поминай лихом…
Улыбки, которой я попытался сопроводить шутку, у меня не получилось. Да и шутка-то, совсем не шуточная выходила.
Потопай ему… Потопай…
К моей несказанной радости всё обошлось. Точно, щупальца Викене только померещились и скоро мы уже катили дальше по дороге.
Револьвер я у парня забрал, пусть он лучше у меня в кармане пока полежит до поры до времени. Начнет Викеня адекватно воспринимать окружающую действительность и я ему его верну.
На въезде в Низяны, а на дворе стояла уже ночь, наблюдалась просто невероятная по своей сути картина. Горел костерок, здесь не было ничего удивительного, а рядом с ним сидели… Сталин, Поскребышев и Силантий Артемьевич.
Вот так компания! Кому скажешь — не поверят.
Сталин и Силантий покуривали, а Поскребышев от этого вредного для организма занятия воздерживался.
— Как съездили? — Иосиф Виссарионович пыхнул трубкой.
— Плохо, — не порадовал его ответом князь. — Сейчас всё доложу.
Силантий Артемьевич встал, потянулся и к автомобилю какой-то черт его понёс. Ножки, скорее всего, решил размять после долгого сидения у костерка.
— Какая-то дрянь тут у вас сзади прицепилась…
Любящий во всем порядок бывший старший унтер схватил щупальце, что было у меня к машине привязано, дернул его на себя. Часть примотанного веревкой с негромким треском отломилась и была Силантием Артемьевичем тут же в костерок брошена — нечего всякому мусору у деревни валяться, в огне ему самое место.
Я сказать даже ничего не успел, так это всё быстро произошло.
Брошенный в костер отломок ярко вспыхнул — не хуже пороха.
— Стой! — крикнул я. — Не трогай! Что ты делаешь!
Всё уже…
Натворили дел ручки шаловливые…
Глава 18
Решение Сталина
Силантий Артемьевич товарищам Сталину и Поскребышеву для тепла выделил будничную верхнюю крестьянскую одежду из своих запасов, так что если их в лицо не знать — сидят себе у костерка вятские деревенские жители да и только.
Тем более — ночь на дворе, темно уже. Не всё в деталях разглядеть можно.
Пока Силантий от костра к нашей машине шел для свершения своего черного дела, мне давний рассказ князя вспомнился. Говорили мы о том, как одежда человека на его восприятие окружающими влияет. Встречают-то по одежке…
Привел тогда мне Александр Владимирович пример из жизни своего хорошего знакомого генерала Афако Пациевича Фидарова. С ним они в Персии и Афганистане… некоторые миссии выполняли. Какие? Нужные империи.
Так вот, в одно из осетинских селений прибыли две молодые учительницы. Дело обычное, ничего сверхъестественного для начала двадцатого века. Сошли они с повозки на окраине небольшого населенного пункта и не зная дальнейшего пути, решили спросить дорогу у пастуха, который стерёг неподалёку стадо овец.
— Уважаемый! Не подскажите ли нам, как добраться до сельской школы? — обратилась к пастуху одна из молодых учительниц.
— Что он может сказать тебе? Посмотри на грязь под его ногтями, — брезгливо бросила своей подруге вторая учительница, но произнесла она это на английском языке, чтобы пастух её не понял.
Тут спрошенный пастух, на хорошем английском языке и ответил девушкам…
Князь процитировал тогда мне ответ пастуха тоже по-английски.
— Порой, грязь под ногтями бывает чище чем лак на них!
Но, это было ещё не всё!
Данную фразу пастух затем повторил на немецком и на французском языках!
Сказать, что молодые учительницы были удивлены — значит, ничего не сказать.
— Кого мы идём учить, если в этом селе даже пастухи владеют столькими языками! — князь, уморительно, подражая женскому голоску, озвучил возглас дамочки, которая не к месту про грязь под ногтями брякнула.
Только придя в село, учительницы узнали, кто был этим пастухом. Да, да — генерал Афако Фидаров, владевший семью иностранными языками и выполнявший время от времени важнейшие миссии по заданию правительства Российской империи. Он находился в отпуске в родном селении Зильги и наравне со всеми односельчанами по очереди стерёг в поле скот.
Как и другие рассказы князя, данный был весьма поучительный.
— Одежда меняет вид человека. Запомни это, Иван, — повел итог тогда им сказанному Александр Владимирович. — Запомни, пригодится.
Сегодня ночью выданная гостям одежда не только изменила внешний вид Иосифа Виссарионовича и Поскребышева, а и уберегла их от беды.