Во козлы…
Я отпрыгнул в сторону от стола с прооперированным инородцем. Пусть в сей момент его родичи и пытаются меня порезать, но он-то ни в чем не виноват…
Опрокинут сейчас мой импровизированный операционный стол вместе с пациентом, на ногу в аппарате наступят.
Я еще в сторонку отпрыгнул.
Вот, так оно будет нормально…
— В очередь, сукины дети, в очередь! Всем достанется!
Зло на меня какое-то накатило. Видно, головушка моя после удара о что-то твёрдое в вагоне, ещё не до конца в норму пришла.
Вот, если бы я сейчас на себя со стороны посмотрел, бледное-бледное лицо и увидел.
Ой, не повезло инородцам…
Кстати, бойцы они были опытные, никто из пятерки друг-другу не мешал, под руку не лез.
Двое со спины уже начали заходить, когда только успели так переместиться.
Я нырнул в плын. Время и пространство для меня изменились.
Однако, чуть я опоздал. Двое из сородичей хромого в меня ножи метнули. Дистанцию от меня они держат, но для ножа она — плюнуть и растереть.
От одного, самого опасного, я увернулся, в второй меня достал.
Спасибо тебе, зверёк, спас… Не дал со сталью встретиться телу белому…
На этом везение инородцев закончилось.
Один, два, три, четыре, пять. А, шесть… Все — баиньки. Миленькие заиньки.
— Ну, ты, Иван, умеешь…
Голос Егора до меня ещё несколько размазано долетел — до конца я из плына пока не вышел. А, вот и всё.
— Силён…
У дверей своей избы стоял старообрядец. Кстати, с винтовкой.
Меня пришел выручать. Спасибо, уже не надо.
— Пусть не лезут…
Настроение у меня вдруг самым распрекрасным стало. Во, давно кому-нибудь надо было морду набить. Впрочем, у инородцев лица были чистенькие, по ним им не досталось.
— Ножи их собери… Пусть у тебя полежат, — попросил я бородача. — Ещё ненароком порежутся.
Ну, даже я шутить начал. Только бы к добру.
Глава 22
Глава 22 Лечебный процесс
Какие-то дни полны событиями, а в другие — не знаешь, куда себя и деть.
Так у всех. Я — не исключение.
День за днём послеоперационный период у моего пациента тянулся и тянулся. Нет, это — хорошо, просто замечательно, что без осложнений и неожиданностей, но — немного скучновато.
Как Егор и обещал, хромой инородец к вечеру очнулся, голос подал, ерзать на столе начал.
Я подошёл, растолковал ему, как он вести себя должен. Три раза всё повторил. Так что-то взрослым людям и объяснять надо. Они же не дети. Это малыши всё с первого раза понимают и запоминают, а когда вырастут, мозги свои чем попало забьют — тут уже совершенно иной подход требуется.
Ещё и повторить мною сказанное потребовал. Так оно надежнее будет.
Сородичи хромого после моего вразумления как шелковые стали. Уважают они силу. Сразу бы так, не пришлось бы на них физически воздействовать. Но, что делать, если они слов не понимают…
А, может русским языком они плохо владеют? Да, вроде, и нет… Вполне прилично теперь со мной разговаривают.
Прооперированного они у меня в избушку отнесли. Ну, в которой я в первый день здесь очнулся. Сейчас мы вдвоем с ним будем в ней квартировать. Такой вот вышел у нас пост круглосуточного непрерывного наблюдения.
Делать по сути мне сейчас почти нечего. Каждый день только осмотрю и перевяжу своего пациента, да, когда лишних глаз нет, зверьков парочку из своего пояса достану и ими над местом бывшего перелома повожу.
В это время лежит инородец и не шелохнется. С меня глаз не сводит. Вернее, с того, что у меня в руке.
После первого такого сеанса, мой пациент информацией с сородичами поделился, и они стали до меня пять шагов не доходя кланяться. Зауважали по самое не могу.
Осмотр и перевязку я не в избушке делаю, а на полянке. Там светлее, да и воздух чище.
В целое священнодействие, это мероприятие превратилось, не хуже профессорского обхода в клинике медицинского института.
У нас на третьем курсе только-только клинические дисциплины начались и на таком мне пару раз получилось присутствовать.
Профессорский обход в больнице — это событие.
Впереди всех по коридору заведующий кафедрой идёт, званиями и регалиями с головы до ног увешанный… Он и профессор, заслуженный деятель, член-корреспондент, а то и целый академик. За ним — профессор, а то и — два, три. Кто, настоящий, ваковский, а кто и просто профессор кафедры. Тут разница имеется, у ваковского профессора звание на могильной плите будет значится, а если ты профессор кафедры по должности, покинул кафедру — и не какой ты уже не профессор. За профессурой следуют доценты, за ними — ассистенты кафедры движутся. Как правило, уже все сплошь кандидаты медицинских наук. Далее — аспиранты, ординаторы. Замыкают процессию студенты, у которых в данный момент на кафедре цикл идёт. Да, среди аспирантов и ординаторов могут ещё и интерны затесаться.