Лучше бы, конечно, поближе к почтовому, но — лимит финансирования. Ну, и видок у нижних чинов был далеко не для первого класса…
Чух-чух… Чух-чух…
Паровоз всё сбавлял и сбавлял свой ход.
Но, к внучку-Ваньке неумолимо приближался.
Зассыха уже орал во весь голос, но лежал как морской утёс.
Тут из подлеска Мадам с подручными выскочили и к почтовому вагону что есть сил побежали.
Я на месте остался. Так Мадам мне было приказано.
Вместе со мной среди подлеска остался пестерь, вещевые мешки разбойничков и прочая мелочь.
Эх, знать бы, какими патронами мой маузер стреляет! В пестере их ещё немного всяконьких было…
На ходу налётчики разделились. Один к паровозу побежал, а остальные к зелененькому почтовому вагончику. Подбежали. Стали у единственной дверки со ступеньками толкаться…
Тут по ним и вдарили.
Из двери в сам почтовый вагон. Из двух окошечек, что в один момент в нём растворились. Из багажного вагона. Оттуда ещё люди выскакивать начали. Бежавшего к паровозу, кажется Пестеря, перехватили. Из пассажирских вагонов тоже кто-то огонь вёл.
Я досматривать всё это не стал. Несколько пуль со мной рядом вжикнуло. Понятно, что не по мне стреляли, но как невзначай попадут?
На хер, на хер…
Дай Бог ноги!
Я согнулся в три погибели и рванул в лес.
Ничего даже из бандитского добра не прихватил.
Потом об этом жалел. Неоднократно.
Глава 23
Встреча в лесу
Я бежал.
Как какая-то антилопа гну скакал.
Или не скачут они? Да, какая разница…
Только бы ноги не переломать…
Кто меня в чаще этой лечить-то будет?
Дедушка лесной или кикимора болотная?
За спиной стреляли. Настоящая война и побоище там происходило.
Вдруг разом стихло.
Всё?
Перестреляли налётчиков? Или почтовый вагон, нападавшие штурмом взяли?
Последнее — едва ли. Из багажного вагона много народа там выскочило, и палить принялось, а так же от середины состава вооруженные люди ещё бежали. Как чертики из коробочки появились. Будто ждали заранее Мадам и её подельников. Да, и в самом почтовом вагоне тоже не спали.
Может и ждали…
Тут я всё же запнулся и кубарем полетел.
Я лежал и слушал.
Тишина. Ну, не совсем мертвая. Вот треснуло что-то. Застрекотала неведомая птица. Ну, или как там это правильно называется. В общем — голос подала.
Что лежим? Кого ждём? Идти надо…
Куда?
Обратно? Дураков нет… Там — точно под молотки попадёшь. Пойдёшь в кандалах по этапу. В учебнике истории такая картинка была. Про мужиков-каторжан в кандалах. Что-то про Сибирь там ещё писали. Или про Сахалин?
Значит — вперёд.
Одно плохо. Документов у меня никаких нет. Выйду к какой-то деревне, а там меня и примут. С распростёртыми объятьями.
Когда у Егоровны в сарае я обитал, десятский приходил. Кто-то ему про меня стукнул, вот он и заявился. Хорошо, Мадам отмазала. Сказала, что скорбного на головушку из дальней деревни привезли, вот она его и пользует. Десятский всех дураков в дальних деревнях не знал — только-только его сюда определили, да и умаслила его старуха. Жареным и пареным. Так внучок Ванька мне рассказал.
Интересно, с сучонком маленьким сейчас что? Пристрелили его, или под белы рученьки сграбастали? Вывернется, ведь… Сиротинушкой прикинется. Скажет — заставили. Сажают тут, малолеток в тюрьму? Если — да, то может он в местах лишения свободы под влияние прогрессивных политических заключенных попадёт, революционером тут каким станет?
Я иду по лесу, а в голову вот такая хрень лезет…
Не знаю, к чему и почему. Будто, кроме как про внучка Ваньку мне и думать нечего.
Иду я тихо. По сторонам озираюсь. Часто останавливаюсь. Прислушиваюсь.
Посторонних лесным звукам вроде пока нет. Ну, это мне, матерому лесовику, так кажется.
Всё… Доходился…
Передо мной стоял медведь. Или медведица? Ну, это сейчас монопенисуально…
Я раньше с медведями дела не имел. Нет. Имел. В виде консервов. Друг Мишка из деревни такие привозил. В трёхлитровых банках. Там лосятина с медвежатиной была смешана. Очень они нас в общаге выручали. Хоть с картошкой, хоть рожками на ура такая пайка шла… Почифанишь и спать…
Вот сейчас медведь из меня консервы и сделает. Задерёт и тушку мою земелькой присыплет. Потом ходить и есть будет. Косточками моими молодыми похрустывать.
Мишка, а они с его отцом медведей каждый год стреляли, говорил, что видит медведь хорошо, а вот слышит — не очень. Чтобы в лесу медведь не напал, надо на ходу шуметь. Хоть палкой по стволам деревьев стучать. Можно и аукаться. Главное, чтобы перед медведем внезапно не появиться. Подумает он, что ты на него нападаешь и бросится. Тут и полетят клочки по закоулочкам.