газонами, кустами, деревцами и цветочными клумбами.
Вдоль улиц росли однотипные деревья с ровными шарообразными кронами. Мне показалось, что
они сделаны под копирку.
По проезжей части сновали мобили, личные и общественные – типа такси с автопилотом вместо
водилы.
Сверху жилые сектора накрывались прозрачными куполами, в которых поддерживался
необходимый для дыхания воздух. Перейти из сектора в сектор можно было лишь через шлюз.
Вращение станции обеспечивало привычную для большинства разумных рас гравитацию. По
крайней мере, лично я особой разницы с Землей в этом плане не заметил.
Смены времен года, понятное дело, не происходило, погода всегда была одинаковая и ровная –
тепло, но не жарко, без палящего солнца, дождя или снега.
День и ночь меняли искусственно. В определенные часы все улицы ярко освещались
многочисленными фонарями дневного света, а когда наступала «ночь», их мощность сильно
уменьшалась.
Мы со Швецом шли пешком по темным ночным улицам, благо до дома рукой подать. Сейчас
темнота казалась мне особенно комфортной – создавалась иллюзия, что она прячет нас от глаз
безжалостного врага. Жаль, что это только лишь самообман!
Я задрал голову и посмотрел на небо. Прозрачный купол был почти невидим, и крупные звезды
непривычных созвездий сияли во всей красе. Точнее, созвездия казались знакомыми и чужими
одновременно. Я, Роман Мельников, видел их впервые, а ирриец Ром Мел любовался ими уже
много-много раз. По легенде я перебрался в Центральный из соседнего Левого сектора, в котором
прожил что-то около двух общегалактических лет.
Обиталище Потрошителей располагалось на третьем этаже небольшого парка автоматического
такси, который, собственно, банде и принадлежал. Так сказать, легальный бизнес, верхушка
айсберга.
Общий холл жилого этажа выглядел непритязательным и серым. Мебели минимум. Барная стойка –
куда ж без нее! Два огромных холодильника, в одном из которых стояли три емкости со знакомой
мне уже жгучей ядовито-зеленой гадостью – местным самогоном из хлореллы, в просторечье
хлорка, пара упаковок пива и несколько бутылок холодного чая. Впрочем, какой там чай, наверняка, химия одна.
А вот кофе отсутствовал, как класс, что меня сильно расстроило. Я заядлый кофеман, без чашки
22
Ваншот. За пределом
горячего чёрного сладкого напитка по утрам просто не человек.
«Ты и так не человек, – подколол внутренний голос. – Ты ирриец, а для них, может, кофе – яд».
Интерьер холла завершали пять довольно новых кресел, длинный угловой диван из черной кожи и
установка голлографа, этакого телевизора будущего, в центре. Кадки с искусственными лианами в
углах не привносили ни капли уюта. Зато было чисто, что удивительно для общежития аж шести
мужиков.
Трех Потрошителей убили в какой-то стычке несколько дней назад. Интересно, это дело рук тех же
самых геймеров, что напали сегодня? Или банду преследуют еще какие-то игроки?
В качестве небольшого бонуса Виталий Лирик загрузил мне в память кое-какую дополнительную
инфу о моей банде. Так я знал, что наше логово имеет три выхода. Что Упырь был редким
чистюлей, завел двух роботов-уборщиков и постоянно шпынял Потрошителей, если они
разбрасывали свои вещи по углам. Особенно доставалось Керру. Он обожал конфетки вроде наших
скитлзов – кисло-сладкие шарики всевозможных оттенков, и вечно забывал везде вскрытые
упаковки. Вот и сейчас початый пакетик лежал посреди барной стойки, разноцветные горошины
высыпались из него, словно блестящие бусинки.
А еще Керр любил смотреть по голлографу космические гонки и при этом орал во всю глотку так, что подпрыгивали стоящие на первых двух этажах такси.
При воспоминании о погибших товарищах сердце внезапно кольнуло. Жаль их. Все-таки не чужие
мне. Мы запросто могли бы стать друзьями. Мы?! Да я, Рома Мельников, их знать не знал! Ладно, замнем для ясности. Кажется, врастание памяти и психики игрового персонажа в мою идет полным
ходом. Скоро уже буду полностью ощущать себя иррийцем Ромом Мелом. Хотя кто сказал, что это
плохо? Моя склонность к анализу плюс его бойцовские качества – это ж гремучая смесь, если их
правильно использовать.
Задумавшись, я продолжал стоять посреди холла.
Швец, тем временем, активировал сигнализацию, вывел на голоэкран виды с камер внешнего
обзора и направился к холодильнику, предложив:
– Накатим? Помянем ребят?