Приказываю:
Боцмана Российского военного флота Карпова Макара Петровича, призыва 1907 года, — зачислить добровольцем и назначить боцманом на канонерскую лодку «Ваня».
2. Комендора Российского военного флота Гвоздь Ефима Егоровича, призыва 1912 года, — зачислить добровольцем и назначить командиром орудия № 1 на канонерскую лодку «Ваня».
3. Никитина Василия Степановича, года рождения 1901, уроженца деревни Карнауховка (Пермская губерния), зачислить добровольцем с испытательным сроком на канонерскую лодку «Ваня».
4. Красному военмору Вишневскому В. В. принять указанного Никитина в свой пулеметный расчет и вести с ним разъяснительную работу с таким расчетом, чтобы подготовить из него преданного борца за справедливое дело — за дело революции.
Комиссар Волжской военной флотилии Н. Маркин
В. В. Вишневский — тот самый военмор, который на митинге зачитал резолюцию. Вся команда «Вани» уважает и любит его. Во-первых, в бою Вишневский, как говорят все матросы, здорово отчаянный, находчивый. Во-вторых, башковитый. Ребята в кубрике говорили даже, будто Вишневский нацелился написать книгу о матросской жизни. Василий Никитин верит этому: сам видел, как Всеволод Вишневский что-то записывал в тетрадку. В-третьих, уж очень веселый Вишневский. А сколько интересных историй знает! Не перечтешь!
Маркин тоже ценит Всеволода Вишневского. Ведь не случайно именно его вызвал он тогда, когда приказ подписывал, и сказал:
— Зачисляю Никитина к тебе вторым номером. Парень серый в политическом отношении. Только и усвоил, что мы за трудовой народ и против буржуев. И с оружием обращаться не умеет. Твоя конкретная задача: подковать его на все четыре ноги. Так подковать, чтобы месяца через два он стал настоящим красным военмором!
Вся команда любит и уважает Всеволода, но больше всех — он, Василий Никитин. Ведь почти каждый день Всеволод Вишневский занимается с ним: объясняет устройство пулемета, международную обстановку и все прочее, о чем Василий даже понятия не имел.
Василий смотрит в ту сторону, где спит Вишневский. Ишь, разметался и одеяло вот-вот свалится.
Никитин сегодня дневальный. Он бесшумно пробирается среди спящих, чтобы прикрыть Вишневского, но в кубрик врывается резкая дробь звонка.
— Боевая тревога! — кричит Никитин.
На секунду в кубрике повисает настороженная тишина, а потом с коек спрыгивают матросы, хватают оружие, одежду и бегут на верхнюю палубу. Только трапы стонут от топота.
Вместе со всеми — Василий Никитин.
Матросы срывают чехлы с пушек и пулеметов, готовят снаряды и пулеметные ленты и лишь после этого быстро одеваются.
Все это — не только дань традициям военного флота. Это сейчас необходимость: после падения Казани что ни ночь — провокация эсеров или кулацкий налет. Правда, пока в самом городе тихо, но кто может поручиться, что враги революции не попытаются уничтожить или захватить корабли красной флотилии? Ведь было же, что анархисты напали на самого товарища Маркина, арестовали его, увели к себе.
Василий Никитин запомнил ту ночь. Была она безлунная, настороженная. Как и сегодня, притаился Нижний. Было тихо, отчетливо слышался далекий стук колотушек ночных сторожей. Матросы курили на палубе. Вдруг тишину разорвал истошный вопль:
— Братцы!
Крик родился где-то за добротными амбарами. Вахтенный у трапа рванул затвор винтовки, остальные — вскочили, замерли.
Скоро послышались торопливый топот, громкое хриплое дыхание. Наконец появился человек.
— Маркина... анархисты утащили... к себе,—прохрипел он.
Это было неожиданно и невероятно.
— Кого утащили?
— Куда, говоришь?
— Маркина? Анархисты?
— Душа из них вон! — зашумели матросы.
И тут скомандовал боцман Макар Петрович Карпов.
— В ружье!
Зашагал матросский отряд по пустынным улицам Нижнего. Впереди — боцман. Сразу же за его спиной — Всеволод Вишневский и Василий Никитин.
У всех в руках винтовки, на ремнях и в карманах— гранаты, на груди — косым крестом пулеметные ленты.
Шли быстро, порой бежали. Вперед ушла разведка.
Василий Никитин так и норовил выскочить из рядов. Дозволь ему Вишневский и боцман — он бы один побежал к тому дому, который анархисты облюбовали под свой штаб.
Жив ли товарищ Маркин?..
Никитин вспоминал Маркина таким, каким увидел его в тот вечер, когда вместе с матросами пришел записываться в добровольцы: с засученными рукавами форменки, чуть взлохмаченного и потного. Тогда вся команда канонерской лодки «Ваня» грузила снаряды. Вместе со всеми работал и комиссар флотилии...