Голова шла кругом, руки дрожали. И он, глупец, предлагал насмехающимся над ним девицам свой сияющий браслет!
Волной нахлынула ярость. По какому праву эти люди осудили его?! Он из кожи вон лез, чтобы жить по выдуманным ими правилам, а они с презрением отвергли Вара. А ведь ни один из них не выжил бы в Гиблых Землях! Но теперь он воин и оскорблений сносить не намерен!
Вар вступил в тот самый круг, где выиграл сегодня днем, и, достав из-за пояса палицы, во все горло завопил:
— Выходите! Я вызываю вас всех!
Из маленького шатра поблизости вышел Тил — вождь этого лагеря, который по непонятным причинам невзлюбил Вара.
— Что за шум? — спросил Тил, подходя ближе. — Чего разорался?
— Сразись со мной! — вскричал взбешенный Вар, угрожающе размахивая палицами. Слова его звучали невнятно, но ошибиться в их значении было невозможно.
Тил, хотя и рассердился не на шутку, но в круг не вступил.
— Воины после захода солнца не сражаются, — сказал он. — А если бы сражались, я с удовольствием разукрасил бы твою безобразную морду и пинками погнал через поля туда, откуда ты явился. Прекрати валять дурака!
Поля? Вару вдруг припомнилась давняя встреча с этим человеком.
Вокруг уже собирались люди. На Вара глядели, не пряча ухмылок, и он внезапно осознал, что снова выставил себя на посмешище.
— Оставьте его, — распорядился Тил и, не оглядываясь, направился к своему шатру.
Остальные тоже стали расходиться, и вскоре Вар остался один.
Он направился в единственное место, где рассчитывал найти понимание — в шатер на окраине лагеря, к своей спутнице, жене императора.
— Я боялась, что так и получится, — мягко сказала Сола. — Сейчас же пойду к Тилу и заставлю его извиниться.
— Нет! — вскричал Вар. Не все человеческие законы пока были ему понятны, но то, что воину не годится прятаться за женщину, даже у него не вызывало сомнений.
— Будь по-твоему. Именно поэтому я выбрала шатер на окраине лагеря.
Вар не понял, какая тут связь.
— Входи же и приляг, — велела она. — Все не настолько плохо, как ты себе вообразил. Юноша не становится мужчиной ни за день, ни за ночь. На то, чтобы самоутвердиться, уходят годы.
Вар лег рядом с Солой. Эту женщину он знал лишь поверхностно.
Узнав, что она сама вызвалась сопровождать его в лагерь Тила, Вар весьма удивился. Женщина! Обуза! Но вскоре он отдал ей должное: со встречными чужаками разговаривала она, да и на ногу была легка, и за день они одолевали не один десяток миль. Хотя он и предпочел бы, как в юности, проводить ночи на дереве, спали они на стоянках, она — на своей лежанке, а он — на своей. Принимая душ или переодеваясь, своего тела она не скрывала, а Вар все еще был получеловеком, полуживотным, и вид любой обнаженной женщины, даже такой старой, как Сола, вызывал в нем волну желания.
Сейчас, отвергнутый всеми в незнакомом недружелюбном лагере, он пришел к ней — последнему связующему звену с единственным другом, императором.
— Ты добивался расположения молоденьких девушек, и они отвергли тебя, — сказала она. — Я надеялась на лучшее, но… Я тоже была молодой и глупой и наивно полагала, что самое важное в мире — сила и власть. Поэтому и вышла замуж за вождя и потеряла любимого. И свою дочь.
Прежде она не заговаривала на эту тему, поэтому Вар внимательно слушал. Она, конечно же, имела в виду своего бывшего мужа — Сола Мастера Всего Оружия, лишившегося в поединке созданной им империи и ушедшего вместе с малюткой дочкой на Гору. Те события давно стали легендой и обросли уймой слухов и домыслов.
Если Сола настолько преклонялась перед властью, что добровольно отказалась от любимого и собственной дочери, то неудивительно, что сейчас она страдает.
— У всего есть оборотная сторона, — продолжала она. — Ты еще познаешь горечь дружбы и встретишься с врагами, которым сможешь доверять всем сердцем. Таковы превратности жизни. Научись с ними мириться.
Решив, что разговор закончен, он стал выбираться из шатра.
— Нет. — Она схватила его за руку и мягко потянула назад. — Эта ночь — твоя, и ты вкусишь ее сладость в полной мере. Твоей женщиной стану я.
Верно ли он понял?
— Ложись, Вар. Он подчинился.
— Ты — дикарь и, как сказано в наших неписаных законах, станешь мужчиной, лишь познав женщину. Именно поэтому я и пустилась с тобой в путь. Я… — она осеклась. — Так было со мной и прежде. Годы назад. И мой муж знал об этом. Рассказать тебе, Вар, больше я не вправе, но все же поверь мне и кое-что пообещай.
— Император… — заговорил он.
— Вар, он знал тогда, знает и сейчас! — зашептала она ему в ухо. — Уверена, он, как и почти десять лет назад, ни с кем не заговорит об этом. Я еще могу родить ребенка, а Безымянный бесплоден. Мы с. тобой проведем вместе столько ночей, сколько понадобится, чтобы достичь цели, и, если родится ребенок, он станет ребенком Безоружного. Но запомни: я никогда не надену твоего браслета, никогда после этого путешествия вновь не прикоснусь к тебе, никогда не заговорю о случившемся между нами. Надеюсь, ты поступишь так же. Как если бы ничего не произошло… Но ты станешь мужчиной. Понимаешь?