Правши и левши
Попытка сразу погрузиться в плейлист не удалась. Гул самолёта забивал низы и верхи, слышно было только вокал. Как будто я слушаю чтение стихотворения вместо песни. Никакого журнала в кармане кресла не было. Бумажную книгу мы не взяли, электронные отчего-то читать не хотелось. С женой мы стали изучать экран, встроенный в кресло спереди и пульт управления к нему. Знакомые с системой по перелётам в Лондон мы очень удивились тому, что экран бутафорский. В контуре дисплея была просто плотная серая наклейка. Достаточно было её отодрать за уголок чтобы понять, что «телевизора» там нет и кина не будет. Пульт же оставался просто игрушкой, хотя на нём работали кнопки вкл/выкл освещения над креслом и кнопка вызова стюарда. На соседних русско-кубинских местах люди занимались тем же. Сначала аккуратно, затем смелее, отдирали наклейку монитора чтобы разочароваться финально. И тут я заметил, что почти у всех наклеек уже есть следы взлома и находятся они в правом нижнем углу. Редко у кого в левом нижнем. Возможно это отличие зависит от того правша или левша отклеивал покрытие псевдомонитора. У меня были следы взломы правши и их я усугубил. Дочка завидно вырубилась и более-менее выглядела спящей половину полёта. Заранее купленные подушки под шею не помогали, но и не делали просиживание времени хуже. Очень грело то, что купленные в интернет-магазине они были в пять, в пять, Карл! раз дешевле, чем встреченные нами в дьюти-фри-зоне и к тому же очевидно лучшего качества. Еда и прочая самолётная рутина не стоит пересказа. Но вот поход в туалет… Полетав над миром достаточно лично я никогда ещё не был в туалете самолёта, в отличие от моих членов семьи или коллег с кем посчастливилось быть в воздухе. Максимальный мой перелёт до этого дня был 4,5 часа и я не посещал туалетный отсек. Но 12-часовой перелёт подвёл черту под этим долгим периодом. Однажды я всё-таки посетил. Ожидания мои были куда хуже, чем реальность. Сравнивать я мог только с поездом и сравнение это было в пользу самолёта, если не считать площади. Дырочка для стока в унитазе имела малое отверстие и как бы загнута была вправо. Этот факт единственное интересное, что я вынес из посещения. Ни дурных запахов, ни грязи, ни курящих, ни пьющих, ни большой очереди я не встретил. Не успели меня достать бродящие туда-сюда кубинцы, ноющие дети, жажда и боль в шее, как мы начали снижаться. Полёт в сторону Кубы прошёл удивительно легко и куда как выше ожиданий. Вся ломота в спине, ногах и шее, я надеялся, должна была совершенно улетучиться при первом взгляде на океан. Вовремя снятые кроссовки не только явили миру цветовую пару носков и обуви, но и предотвратили ряд жалоб на отёки и скованность. Перед самым приземлением я ещё раз улыбнулся в душе своей любви к планированию. Всем раздали санитарные карты для заполнения. Новая фишка, вызванная необходимостью контроля коронавируса. На двух листах А4 нужно было заполнить персональные данные на английском слэш испанском. Я скачал формы заранее, заполнил дома и сейчас просто извлёк их из рюкзака для сверки шаблонов. Там же лежали ещё три экземпляра чистых и четыре авторучки. Это выдало бы во мне уже больного человека, но об этом никто не узнал. Убедившись, что шаблоны одинаковые я приготовился к посадке.
Трафаретная строгость
Наш рейс был единственным прибывшим. Судя по обстановке аэропорта, рейсов было очень мало. Как я позже узнал в этот пандемийный период было около 2 рейсов в неделю из Москвы и столько же из прочих мест. Однако штат на земле был огромный. Работники санитарной службы, таможенники, контролирующие органы, разные люди в форме, люди со швабрами, люди с рациями, все были на своих местах, словно ждали олимпийскую команду из Китая. На всех этапах чувствовалась ответственность и внимание граничащее со строгостью. При контроле паспорта стоять нужно было неподвижно и по центру стекла, девушки выполняли ручное ощупывание пассажиров, прошедших рамку, ручная кладь двигалась под икс-лучами медленно и часто вызывала вопросы контролёра. Впервые я видел сверку номера на багаже с номером билета дополнительно при выходе из аэропорта специальным работником в погонах контролирующим соответствующий турникет. Это нужное дело, только вряд ли приятное в условиях сотен прибывающих. На каждом шагу были меры по профилактике заражения: от вывесок до санитайзеров. Все прибывшие кубинцы носили две маски, одну поверх другой. Персонал кроме этого был в перчатках и защитных экранах на лице. Из-за этого их было плохо слышно, но зато видна была их забота. В религиозном экстазе все до единого обрабатывали руки растворами антисептиков, также ручки дверей и турникеты. Делалось это добросовестно и не для показухи туристам. Мы сделали вывод, что, вероятно, в сложной экономической ситуации лечить на Кубе совсем нечем, поэтому заражение коронавирусом равносильно смертному приговору. И всё внимание отдано профилактике. Каждый раз проходя столь тщательный контроль какой мы видим в Москве или здесь в Варадеро, я думаю, как же там загнивающий Запад. В их аэропорты и вокзалы я входил годами без какого-либо металлоискания, ощупывания и выкладывания ножей и зажигалок. Выходил сразу в город неся любое количество вещей, взятых с ленты. Как же они так наивны и недальновидны, но и как же удобно пользоваться их хабами простому человеку. У нас произойдёт тоже самое или они станут вкладываться в безопасность? На вопрос ответит команда знатоков из Афганистана и Сирии. Вот он уже китайский автобус, гид и высокий папа уходящий в другой автобус, и новый штамп в паспорте. Сидя в ожидании остальных мы обсудили что-то необычное в залах аэропорта и снаружи. Везде, где обычно висят яркие рекламные щиты, мониторы телевизоров, неоновые вывести магазинов и направления движения потоков были просто буквы и знаки написанные краской. Никаких светящихся огней, всё аккуратно прописано по трафаретам на бетонных стенах. Снаружи испанские слова уже преобладали, а буквы были чаще яркие, зелёные и красные. Где-то уже выглядывало граффити, но такое официальное, будто учитель ОБЖ вырезал трафарет как ставить палатку в лесу. Ещё одним запоздалым впечатлением было присутствие на всех позициях молодых специалистов. Досмотр и прочие процедуры выполняли девушки и молодые люди, симпатичные и контрастирующие с той оравой кубинцев, что прилетела с нами. Контраст орков и эльфов. Контраст был такой сильный, что «наши» похоже вывалились на улицу после ночного клуба, а «их» были комсомольцами, заступившими на дежурство дружинниками.