Я стояла белая от злобы, раздувая ноздри и сжимая кулаки. Я не против поучаствовать в чужой игре, но только не во вред близким. А тут под угрозу была поставлена ЕГО жизнь!
*Сплавь же несчастного куда-нибудь, давай… я столько хочу тебе сказать, мелкая душонка*. Ярость клокотала, но мне быстро удалось взять себя в руки и влиться в общий спектакль.
— Амулет нужно восстановить, — Ксардас талантливый актер, нужно отдать ему должное! — Думаю, ты знаешь подходящего кузнеца лучше, чем я. Мое затворничество не способствовало приобретению связей. Иди, не теряй времени. Варда расскажет мне о ваших приключениях в Минентале.
Я "пушисто" так улыбнулась, неотрывно сверля голову мага ненавидящим взглядом. Мой бедный красавчик кивнул и вышел. Я стояла неподвижно, глядя на темного мага Ксардаса, с каменным лицом скрестившего руки на груди.
Очень хотелось броситься на него зверем и ме-е-едленно так распороть, как это уже было однажды, там, в логове местной шайки. Или удавить гада голыми руками, безо всякой магии.
Всё время, пока я внутренне бушевала, старик стоял и смотрел на меня смеющимся взглядом вороньих глаз. Выцарапать их мысль мне не приходила.
— Какая экспрессия. — Ксардас трижды вяло хлопнул в ладоши. — Наш герой богоизбранный ничего не понял. И не поймет, увы.
— Если с ним что-то случится… — кровь хлынула мне в лицо от ярости, которую я не составила себе труда скрывать.
— Да ничего с дураком не случиться, — отмахнулся старый маг. — Не случилось раньше и теперь не случится — судьба у него такая. Умрет, когда нужно будет.
— Кому? — рыкнула я.
— Не мне, уж поверь, — старик поковылял к выходу из лаборатории; памятуя о его прыткости, я не отставала.
Но Ксардас не бежал: старик плавно опустился в кресло у камина, спиной ко мне. И тихо спросил:
— Ты действительно хочешь знать? — в голосе играла стальным блеском мертвенная тоска.
— Да, — не колеблясь, ответила я.
— Что ж, думаю, ты перестанешь меня так явно ненавидеть, — маг колюче усмехнулся, — когда узнаешь действительную причину всего сыр-бора с амулетом и ищущими.
— Сомневаюсь, — фыркнула я.
— Помнишь наш первый разговор, когда ты пришла ко мне за ответом? — старик развернулся ко мне лицом, решил усыпить мою бдительность. — Я был прав, ты действительно очень хороша в гневе. Просто чудо, как хороша. Помнишь, ты тогда не захотела рассказывать мне про себя, в загадочность со стариком играла… интересничала.
Ксардас явно заговаривает мне зубы, но я прекрасно помню этот разговор. Помню его "первое" и "второе", и что знает он обо мне столько, сколько ему нужно, тоже помню. А тем временем маг продолжал:
— А я сразу знал, что ты такое. А потом, "наблюдатель" Ватрас на ритуале воскрешения, сам того не зная, передавший мне все ваши разговоры, только укрепил меня во мнении. Я сразу несчастного глупца поднять мог, я же некромант, но ты не догадалась… Или догадалась? Оборвала же связь между нами и Ватрасом, чтобы я до него дотянуться не смог? Так пришлось оставшееся к пареньку "пришить", чтоб добраться можно было. Да и ты сама открылась, хоть это мне и не сильно помогло.
Хорошо, что самообладание вернулось заранее, я тоже актриса. Тогда я и не предполагала ТАКОГО, всё что угодно думала, но не это. Не доверяла, но боялась, что секрет защиты нужен старику, а он из простого любопытства подставил несчастного в первый раз. Зачарованный Зверь — его затея, он всё начал. И меня запутал, и парня чуть не погубил. Нет… это не "ворон" — это "паук". Сплел сети и знай себе, за ниточки дергает, а все остальные в сетях этих трепещут.
— Мы помним, что тебе нужен "Круг Магов", чтоб выбраться, — переход получился резким, голос Ксардаса изменился, тон стал деловым, — но ты не в курсе, что маги у нас между собой не особо ладят. Если добрячок Ватрас меня и уважает, то Пирокар — увы. Тут нужно было что-то существенное, чтоб они собрались вместе. А амулет — повод хороший. Я бы даже сказал, "героический".
Старый некромант издевался, упиваясь происходящим.
— Зачем было "одержимостью" заражать, зачем подсылать убийцу, зачем самому амулет уничтожать?? — вопросы так и сыпались из меня.
— О, Бельджар! Неужели ты, глупая, считаешь, что эти разодетые в балахоны обезьяны способны хотя бы поцарапать такой могущественные артефакт, а тут — уничтожить? — Ксардас запрокинул голову и расхохотался пронзительным смехом умалишенного.