Капитан чуть поклонился и с величием в голосе произнес:
— Уже два года, как никто не смеет оспорить наше высокое звание. Теперь Империя сильна безгранично, а имя нашего императора — Ферландин. Да продлятся его дни!
— Да продлятся его дни, — нестройным хором повторили подошедшие к нам со всех сторон стражники.
Я удивился, ни в одной армии или в любой организации, где присутствует дисциплина, рядовые бойцы не смогли бы так в наглую подслушивать разговор командиров. А эти, побросав дела, по-моему, все, кроме часовых на стенах, сгрудились вокруг нас.
— Королевство Эрегор объединилось с землями Империи, — продолжил капитан. – Теперь Империя почти вдвое больше прежнего, и ни одно королевство больше не в состоянии оспаривать наше первенство.
— Объединилось? — подозрительно спросил Тзар, изгибая при этом бровь.
— После скоротечной войны…. — быстро сказал капитан, — как таковой, Эрегор перестал существовать.
— Хорошо, — удовлетворенно произнес новоявленный магистр, — от такого «объединения» наша Империя в большем выигрыше, чем кажется на первый взгляд.
Что-нибудь еще?
— Думаю, вы должны знать, что Империя теперь готовится присоединить к себе Ануминас.
— Император так уверен в наших силах? — Еще больше удивился Тзар. Стражники вокруг неодобрительно зашумели, в шепоте я расслышал отдельные фразы, среди которых часто повторялось — «измена». Тзар, словно не слыша заговорщическое шептание за спиной, продолжил развивать свою мысль:
— Пять лет назад считалось невозможным захватить такое мощное королевство без долгой и кровопролитной войны. Что-то изменилось?
Капитан пожал плечами и, изобразив на лице притворную досаду, сказал:
— Простому капитану известны лишь общедоступные планы империи, а, значит, эти планы известны всем. Подробности мне неведомы.
Тзар кивнул, соглашаясь, и перевел разговор на другую тему:
— Где могу отдохнуть я и мой спутник?
— Следуйте за мной, я провожу, — с этими словами капитан повернулся к самой дальней от нас башне, учтиво пропуская магистра вперед. Мне ничего не оставалось, как плестись позади них.
— Что с грузом, который мы сюда отправляли? — задал вопрос он.
— Телеги с золотом Магистр Гардий уже забрал. А вон ту, — показал он на закрытую повозку, охраняемую десятком солдат, — магистр велел забрать вам. В нем сложен опасный груз.
Он покосился на Тзара, в глазах недоумение и растерянность. Вероятно, Гардий особо подчеркнул, что груз опасен, но подробности опустил. Теперь капитан мнется, жаждя и боясь спросить, в чем заключается опасность груза. Хотя вряд ли бы он что-нибудь понял, если ему рассказать принцип действия ядерной боеголовки.
Я еще раз бросил взгляд на телегу и солдат в красном: охранники явно скучали, но, заметив, что на них смотрят капитан и маги, вытянулись в струнки.
России дорого обошлась помощь магов. То, что лежало в этой телеге, имело относительно невысокую ценность. Подумаешь, ядерная боеголовка, фиг знает, для чего понадобившаяся магам. Но вот другой груз, который увезли перед нами Гардий и его маги, был много ценнее. Пять лет, которые провели маги в нашем мире, обошлись России в пять тонн золота. Я представлял, как доверху нагруженные им телеги, скрипя и выгибаясь под своим весом, еле катятся через опущенный подъемный мост. Счастливый Гардий сидит на золоте и поглаживает длинную бородку…
— Капитан, готовь всех своих людей к пути в Высокую. Можете забрать все, что есть ценное. Эта крепость нам больше не нужна, весь гарнизон будет расформирован.
— Да, Магистр, — кивнул капитан, как мне показалось, нисколько не огорченный таким решением.
Я глянул на хмурившегося Тзара:
— Ты же говорил, что эта крепость — граница с моим миром?
— Да, и что? — недовольно спросил он.
— Тогда, почему крепость больше не нужна?
— Закрой рот, дурак, — зашипел он. Но быстро взяв себя в руки, развернулся ко мне и проговорил уже мягче. — Не волнуйся об этом, через пять лет вы с Владом отп — равитесь домой другим порталом.
— Хорошо, но почему вместо того, чтобы остаться в моем мире по контракту, ты бросился за нами? Это нарушение контракта… — начал я и запнулся.
Лицо Тзара перекосилось от злости:
— Юноша, ты слишком много разговариваешь. На первый раз я тебя прощаю, но впредь без разрешения не открывай рот. Тебе ясно?