Подойдя к кровати, увидел свисающую с потолка красную ленту, ага, для вызова слуг. Недолго поколебавшись между желаниями есть и спать, я отдал предпочтению второму. Уж слишком выбился из сил в этом черном подмирье, где меня заставил побывать Тзар.
Раздевшись и улегшись в мягкую постель, я, против ожиданий, не заснул мгновенно. Вместо этого принялся ворочаться, сопеть, словом, все, кроме сна.
Меня одолевали навязчивые мысли и не кстати нахлынувшие воспоминания. Вдруг вспомнился момент, когда Гардий стал читать заклинание телепорта, я выпрыгнул из круга и пришел в себя уже в другом мире. Вспомнились два агента, Директор, заплаканная Маша и программист в очках. Как плохо-то все получилось. Они все умерли в орочьих лесах, а я вот сижу в тепле и мягкой постели. Может быть, не испугайся я так, когда на нас напал отряд орков, Дмитрий остался бы жив? А может, не уйдя я за дровами, никто бы не съел Директора, и все стало бы по-другому? Как бы там ни было, прошлого не вернешь, я мог сожалеть о содеянном, но это уже ничего не изменит… Наверно, эти мысли подействовали успокаивающе, и я сам не заметил, как провалился в блаженную дрему.
Деликатный стук в дверь вырвал меня из сладких объятий сна. Несколько секунд не мог понять, где я нахожусь, а вспомнив, крикнул, чтоб вошли. В комнату жирным брюхом к дверному косяку протиснулся управляющий. Осмотревшись, словно не сразу меня увидел, значительно, как заправский церемониестер, проговорил:
— Аколита Вардеса в спешном порядке призывает Верховный маг.
— Гардий или Тзар? — спросил я наивно.
Управляющий выпучил глаза, посмотрел с таким видом, словно я вдруг превратился в желтую жабу:
— Верховного мага зовут не так, — сказал он и быстро бросил, — следуй за мной.
Наверно, сам не знает, как его зовут, — лениво подумал я, с трудом поднимаясь с кровати. Вряд ли Верховный маг — главный над всякими Гардиями и Тзарами, обрадуется, увидев меня помятым. Ну, да сами виноваты.
По широкой лестнице с позолоченными перилами мы поднялись на этаж выше.
Управляющий остановился на последней ступеньке и, повернувшись ко мне, сказал с сожалением в голосе:
— Дальше мне хода нет, но думаю, дальше и не нужно. Сразу за этой дверью расположен тронный зал. Веди себя соответственно, — добавил он, и больше не обращая на меня внимания, спустился вниз.
Ошибиться было невозможно, с лестничного пролета только три пути. Два из них ведут вверх и вниз, а третий — к широким двухстворчатым дверям с охраняющими их стражниками. Я неуверенно направился к стражам: красные плащи и доспехи выглядят так же, как и на других, тех, что я видел раньше. Отсюда можно сделать вывод, что все солдаты Высокой Башни не делятся между элитными и прочими. Ведь что, как не тронный зал, должны охранять элитные гвардейцы, будь такие у магов.
Я не успел остановиться, чтобы начать объяснять стражникам, какого черта мне тут понадобилось, как понял, что они меня ждали. Одновременно и молча распахнули передо мной обе створки широких дверей. Делая робкий шаг вперед, с выпученными глазами я стал рассматривать золото большого зала.
Оно везде и повсюду: золотой потолок, золотые стены, золотые колонны и статуи. Разве, что пол под ногами выложен плитами черно-белого мрамора. В дальнем конце блистающего зала вместо трона расположено огромное, на половину стены в золотой оправе зеркало. Оно отражает две сжимающие в руках посохи фигуры в золотых одеяниях, а скорее доспехах. Подобные я уже видел: это доспехи из шкуры золотого дракона, и их могут носить лишь магистры.
Гардий смотрел на меня сухо. Вероятно, не мог простить, что в агентстве я едва не испортил ему заклинание портала. А другого магистра я видел впервые.
Нет, не магистра, а Верховного мага. Белоснежная борода и пепельные волосы говорили о том, что их обладателю более семидесяти лет, однако, моложавое лицо без глубоких морщин утверждало обратное. Я бросил взгляд на истинное мерило возраста — руки, и удивился. Судя по дряблой старческой кожи на них его возраст превышает девять, а то и десять десятков лет. Костлявой рукой сжимает длинный золотой посох с большим граненым рубином на навершии.
— Аколит Вардес, — сказал он величественно, — приготовься увидеть лик нашего Бога. Великого Дакрона!
С этими словами он указал на зеркало своим посохом. Темный рубин на его конце словно загорелся внутренним огнем, и будто под его действием зеркало, на половину стены, начало искажаться и темнеть.