— Нет, иначе, я бы сейчас с тобой не разговаривал. Хотя некоторая часть сил еще при мне, но я далеко не так силен, чем когда был человеком. Изгнать меня под силу и слабенькому магу, — говорил он, еле выговаривая слова. Приходилось сильно напрягаться, чтобы разобрать его речь.
— Теперь основное. За триста лет, пока я провел в своем теле, не позволяя заклятью прекратиться, мир сильно изменился. Скорей всего ты тоже ничего об этом не знаешь. Ответь на вопрос, кто такой Арайдон?
Лейла напряглась.
— Ну, мне говорили, что это могущественнейший демон…. Но я этому не очень верю, — добавил я, краем глаза наблюдая за девушкой. Ее стало заметно лихорадить…
— Правильно делаешь, что не веришь. Арайдон — бог, создатель всего сущего. Он создал этот мир из великого Ничто. Населил его людьми и тварями из других рас. И дабы те не чувствовали себя ущемленными избрал из каждой расы по одному сильнейшему чародею. Сделав их своими учениками, он и помыслить не мог об их предательстве. Еще когда жил я, Дакрон начал собирать армию для восстания против своего бога. Сириний был одним из магов, предавших Арайдона и прельстившимся посулами Дакрона. Я не знаю, как удалось проклятой четверке одолеть Арайдона.
Однако, они это сделали. И уже триста лет изменяют архивы, стремясь поменять память людей. И вот Арайдон — это уже демон, а Дакрон и другие являются творцами Мира.
Я слушал молча. Да, много интересного, проливающего свет на темные пятна. Но по большому счету мне это безразлично.
Заколебавшись на ветру, неприкаянный дух продолжил:
— Но в одном старом замурованном в стену архиве я прочел дневник одного из магов-полководцев Дакрона. Из него я понял, что горе-божества так и не смогли до конца убить Арайдона. Они лишь отделили дух от тела. Заключили дух в какой-то непонятный сосуд, а тело сожгли, спрятав прах где-то в Драконьих горах.
— И какой нам в этом толк? — спросил я. Глянул на Лейлу и обомлел. Она слушала духа, открыв рот. — Лейла, что с тобой?
— Повелитель, можно я задам вопрос мудрому призраку?
— Конечно…
— Дух, ты хочешь сказать, что Арайдона можно воскресить?
Дух поколебался, не зная, стоит ли отвечать слуге, но протяжно вымолвил:
— Да, я об этом и говорю.
Я смотрел на Лейлу, и до меня начинало доходить, о чем просит этот умоляющий взгляд. Дура вбила себе в голову, что я ее хозяин, и теперь без моего разрешения не откроет рот. Сейчас ждет, когда я к ней обращусь, чтобы попросить разрешение задать духу еще вопрос.
Ну и пускай молчит.
— А при чем тут я? — спросил я риторически.
— Да, — показалось, что дух вложил во фразу всю грусть, на которую был способен, — я забыл, что Арайдон давно забыт смертными. Но разве ты не хочешь восстановить справедливость?
Лейла смотрела на меня с болью и надеждой в глазах. Совсем как в лесу, когда просила стать ее самцом. Я сделал вид, что не замечаю этот взгляд и собирался ответить отказом, как в голову пришла здравая мысль:
— Скажи, а будет ли Арайдон после воскрешения так же могущественен, как и прежде?
— Разумеется.
— У меня есть одно заветное желание, и если я помогу с его воскрешением, как думаешь, он его выполнит?
— Непременно. Он всегда был щедр к друзьям.
— Друзьям? — произнес я изгибая бровь.
— Я уверен, что после того, как ты его воскресишь, он не будет тебя звать никак иначе.
— Это хорошо… Но я не представляю, как я смогу помочь тебе в этом. Я в подметки не гожусь даже самому бездарному магу Высокой. Оружие держать не умею тоже….
Слыша эти слова, Лейла села на колени, выпятила грудь. Смотрит на меня словно сторожевой пес на вверенного ему ребенка.
— Будь я живым, уже бы взорвался хохотом, — прошелестел дух. — Ты думаешь, я обратился бы к человеку, которого ты сейчас описал? У меня нет тела, но это не значит, что нет разума. Но раз ты это сказал, я понимаю, что о себе ты ничего не знаешь.
— Что же я должен знать? — насторожился я.
— Ты не человек, как себя считаешь. Я, к сожалению, мало знаю о твоей расе…
— Что?! Ты о чем?! — воскликнул я не в силах сдержаться.
— Ты не человек. Я плохо представляю, кто ты, но я встречал твою расу ранее.
К сожалению, я не знаю ее названия. Знаю лишь, что несведущие люди часто называют вас героями. Неудивительно, в бою герой одерживает верх над десятком и даже сотней простых воинов. То есть, у вас есть какие-то особенные таланты.
Лейла смотрела на меня гордо, прямо школьница гордящаяся своим парнем-каратистом.
— Даже если это не полная чушь, с моей расой. Я что-то не замечал в себе «особенные таланты».
— Извини, об этом я ничего не знаю. Но я не могу ошибиться. Ты тот, о ком я говорю. Я понял это, как только ты вошел в пещеру.
— Ну. Допустим, ты прав, — согласился я. Это отчасти объясняло интерес ко мне магов Высокой и Дакрона. — Возможно, во мне есть какие-то скрытые силы. Но пока что я бездарно умру в первом же бою.
— Это плохо, — призрак, опустив прозрачную голову, заходил вокруг костра. — Я не рассчитывал на это. Северяне не поверят без доказательств силы, тогда план срывается…. Что же делать? — забормотал он.
— Повелитель… — еле слышно прошептала Лейла. И пугаясь собственной смелости, втянула голову в плечи.
— Что, Лейла?
— Я поняла, о чем говорит дух.
— Правда? И о чем же?
— Твоя раса называется хексен. В мировой иерархии ты стоишь выше моей расы и всего на ступень ниже божества….
— Твою мать.
— Что ты сказал, мой повелитель? — удивленно спросила она.
— Ничего, продолжай, — бросил я, стараясь успокоить забившееся в груди сердце.
На ее лице играла улыбка обожания. Всем своим видом показывая, как гордится повелителем, она зачастила с нотами радости в голосе:
— Хексен — особая, редкая раса, сотворенная самим Миром. Они нужны для защиты Мира от посягательств извне. Мир растит и стережет их до тех пор, пока они не изберут себе бога-покровителя. Обычно боги лучше Мира знают, как и от чего его нужно обезопасить. И когда Хексен вступит на стезю какого-то из богов, он получит часть божественной сути…. вот, — неожиданно закончила она, смотря на меня, как, наверно, апостолы смотрели на своего Учителя.
Я пытался уложить услышанное в голове.
— Значит, поэтому Дакрон требовал от меня поклонения и верной службы? А что это ему даст?
— Заполучив такого слугу, друга или союзника, любой бог значительно усилит свою мощь. Если Герой выполняет его приказы или просьбы, то это верный знак, что задумка бога исполнится. А если все планы бога исполняются, то его цель будет достигнута в кратчайшие сроки. Понимаешь, мой повелитель?
— Может, и понимаешь, — промычал я, — но как в это вписываюсь я?
— Ты Хексен, в этом сомнений нет. Мир защищает тебя, этим объясняются твои спасительные видения. Ты провидец…
— Откуда ты об этом знаешь??
Она сжалась:
— Я поняла, что ты провидец, когда ты заговорил о миракле. Миракл, что стережет тебя — это я.
— Миракл?! — вмешался дух, и как мне показалось, в том завывании, что он издал, была бессильная злоба.
— В чем дело? — спросил я у духа.
— Я читал секретные летописи войны богов. Когда-то мираклы входили в личную гвардию Арайдона. Но во время предательства божеств они перешли на сторону Зуулуса — бога темных эльфов. С их помощью Зуулусу удалось взять штурмом обитель Арайдона.
Я посмотрел на раскрасневшуюся Лейлу, и без слов понятно, что она сгорает от стыда. Перехватив мой взгляд, она вытянулась ко мне, я понял, что просит разрешения говорить, и кивнул.
— Да, мой род, к великому стыду, предал Арайдона. Мой род — почти весь, но не все… Я одна из немногих, осмелившихся пойти против вожаков стай, и, дабы не погибнуть, сбежала в тот лес у Высокой башни. Триста лет я вела войну, как могла. Я мстила всем магам Высокой, что по недомыслию входили в лес. Я знаю, я заслуживаю презрения и все же молю позволить мне и дальше служить тебе, повелитель. Своими действиями я искуплю малодушие…