Испуская дух, он смотрел на меня расширенными в удивлении глазами.
Расстраиваться и пытаться извиниться было некогда, и я, взмахнув мечом, с разворота все-таки зацепил морду сверхкрупного волка. Слава богу, до Лейлы им было далеко…
Странно, но с разрубленной едва ли не напополам мордой волк с душой человека выжил. Заскулил, но поднялся с земли и, прыгнув на оструганные бревна частокола, перемахнул через стену. Что за бред? Еще раз отпрыгнув от клацнувших у самого носа острейших зубов и в очередной раз промахнувшись в ответном ударе, я развернулся, запрыгивая на вязанку дров у стены дома.
Наверно, место хорошее, спину прикрывает стена дома, а волколакам, чтобы до меня дотянуться, придется потратить лишние несколько секунд для прыжка на полтора метра. Волки или как их там, кажется, это тоже понимали. Определив, что это волколаки, и боясь появления Сириния, я бросил быстрый взгляд по сторонам.
От ужаса и обреченности защемило сердце: начиная от ворот и до самого дома, где спиной к стене замер я, тянулась череда разодранных трупов крестьян. На глаз не меньше двадцати, а может, и все тридцать, доверившихся мне мужиков. Они никогда уже не увидят завтрашнего рассвета. А пять волков надвигаются на меня замедленно театральными шагами.
Чертовски умные твари вынуждают жертву паниковать и бросить выгодное для обороны место. Заставив бежать, и подставить спину. Глаза в свете луны не отбрасывают бликов, возникает такое чувство, что глазницы пусты. Пугать у них получается замечательно…. О чем это я, ведь совсем недавно они были людьми.
Чтобы не смотреть на медленно приближающуюся пятерку посланцев ужаса, я еще раз бросил взгляд на окровавленные трупы людей. Наверно, это была ошибка, может, надо было смотреть на луну? Какая-то странность зародилась в голове, тут что-то не так. И через секунду до меня дошло, что не вижу ни одного трупа волка, неужели тридцать мужиков с топорами не завалили ни одну тварь? Или они неуязвимы?
Я перевел взгляд на волков, все целы, ни царапины, а нет, один все же едва заметно хромал. Задняя нога слегка подволакивается, из раны на ляжке медленно течет кровь. И еще одному волку я разрубил морду, и он поспешил смыться через забор. Они уязвимы…
Поняв, что вместо ужаса человек даже слегка приободрился, волки как по команде прыгнули к нему. Я рубанул сверху вниз, а потом завершая, движение накрест. Волки отпрыгнули, казалось, еще в воздухе. Двое отбежали сразу, а один, что по центру, кульком рухнул вниз. Мгновенно сообразив, что в пределы видимости попали только три волка, я дернул головой вправо. На стене дома, прижавшись вплотную к бревнам, надвигался с оскаленной пастью еще один волк. Я ударил мечом в то место, но удар лишь сорвал стружку с бревна. За секунду до удара волк, поняв, что дела плохи, слетел вниз, на всякий случай отбежал на три шага.
Инстинктивно я дернул голову влево и чуть не опоздал. Пятый волк подкрался точно также с другой стороны. Я успел подставить под удар лапы локоть, и боль пронзила все тело до самых пят. Левая рука упала плетью, кажется, когти раскрошили мне кость. Ткнув его скорее по инерции, я, ничего от боли не видя, прижимаясь спиной к дому, принялся размахивать мечом здоровой рукой.
Краем сознания видел, что волки с темными даже сквозь ночное зрение глазами, широкой цепью, надвигаются на раненую жертву. У меня почти нет шансов… кроме одного.
Издав душераздирающий клич и бросившись на вмиг отпрянувших волков, я, черпая скорость ног из страха, бросился к центру деревни. Почувствовав, что волколаки догоняют, резко остановился, выбрасывая меч назад. Волки затормозили в секунду, более того, отбежали, понимая, что я сейчас либо атакую, либо вновь покажу спину, и избрав второй вариант, я снова припустил к засевшему где-то здесь резерву…
Резерв оказался занят. Пять оставшихся от него человек отмахивались мечами и топорами от всего лишь трех таких волколаков. Я остановился, понимая, что помощи не дождусь, более того, я подставил этих воинов, приведя волкам подмогу.
Вот, значит, как мне предстоит умереть… Волки вытянули шеи, оскалили пасти и бросились все разом. Мне вновь посчастливилось кувыркнуться низом и, едва не теряя сознания от боли в потревоженной руке, я полоснул не глядя. Удар отсек лапу неуспевшего отпрыгнуть волка, и тот, скуля и корчась от боли, поволочился по земле. Остальные четверо, увидев расправу над собратом, не только не отступили, а напротив, рассвирепели, вновь и вновь яростно бросались добить раненого человека.
Я узрел, что значит чудо. И понял, что такое жажда жизни. Мой мозг, тело и дух, объединившись во имя выживания, работали на все сто процентов. Никогда прежде я не двигался с такой скоростью. Отклонялся корпусом, одновременно убирал ногу с места, куда должны были вонзиться волчьи клыки. Отпрыгивал от убийственных когтей и рубил, рубил и рубил воздух повсюду рядом.
Поняв, наконец, что не замечаю больше движений и рыков волколюдей, я остановился, удивляясь, почему испытав такую нагрузку, еще жив. Сердце билось колокольным набатом, грудь ходит ходуном, расширяя ребра вдвое больше положенного.
С красной пеленой в глазах я оглядывался во все стороны. Куда подевались проклятые твари? Бросив взгляд на залитую кровью землю под ногами распознал пять разрубленных туш волков. Неужели я их всех убил?
Проталкивая воздух широко открытым ртом, я повернулся, чтобы посмотреть, как там пятерка воинов, сражающихся с тремя волками. И едва соображая, что вижу, перехватил внимательный взгляд телохранителя вождя. Широкоплечий воин, облокотившись на рукоять гигантского топора, наблюдал мой бой. Весь его десяток распростерся у его ног рядом с тремя трупами волколаков. Он, дыша так же тяжело, как и я, кивнул по-свойски, мол, мы с тобой везунчики, единственные выжившие из своих отрядов.
— Ани!!! — донесся издалека чей-то крик. — Юг!!!
— Пошли, — сказал мне воин, — вождь нуждается в помощи.
Я хотел было возразить, перевязать рваную рану на руке или просто упасть и потерять сознание, но воин, уже показав мне широкую спину, трусцой побежал в сторону раздавшегося крика.
А я еще подумал, что резерв в центре деревни предназначался совсем не для меня. Вряд ли, находясь у южных ворот, вождь смог бы направить подмогу к северным, где с крестьянами и оборонялся я.
Я подошел, чтобы увидеть, как воины вождя забивают последнего волка-нечисть, судя по тому, как много воинов остались в живых, дела у этого отряда шли изумительно. Я насчитал четыре убитых волколака.
— Почему ты здесь? — грозно спросил вождь, смотря на меня красными от лопнувших капилляров глазами.
— Меня вытеснили с северных ворот до самого центра. А потом я услышал твой крик и отправился на помощь, — сухо ответил я.
— И ты бросил вверенную тебе часть деревни? — спросил он со злобой и презрением в голосе. — А что, если вся северная часть разорена? Что, если эти твари уже загрызли всех жителей в домах? Где твой отряд? Ты что сбежал, бросив их?
Ани зашептал вождю что-то на ухо. Поскольку вождь, дернув в сторону волчьим капюшоном, грубо оттолкнул советника, я понял что тот встал на мою защиту.
Разъяренная Луна, больше не глядя на меня, повел выживших воинов в центр деревни.
— Будем молиться, что эта нечисть бросится на нас сразу и не будет разорять окраинные дома, — сказал вождь, ни к кому конкретно не обращаясь, но я почувствовал в его словах угрозу.
«Да пошел ты, — подумал я, — не строй из себя крутого. Я сам покруче буду…»
Глава 4
Дождавшись рассвета и не услышав нигде в деревне треска разбивающихся дверей, ставень, запиравших окна, криков детей и женщин, вождь разрешил отряду выспаться до зенита. Воины бросились спать не сходя со своих мест, устроились прямо на мостовой площади. А вождь, сопровождаемый робко выглянувшими из домов жителями, принялся обследовать деревню.