Едва сдерживая головокружение от бесполезных попыток разобраться в происходящем, спросил чуть ли не со стоном:
— Ты вправду считаешь, что десяток воинов сможет справиться с воинством Лорда Шаршана?
— Откуда ты знаешь его имя? — пораженно спросил Луна.
— Не важно, один вампир обмолвился, когда я возвращал молот.
Он вздохнул, видимо не поверив, но продолжил:
— Наш секреьный и пока единственный отряд по мощности равен…. Сейчас ты увидишь их сам, — с этими словами он застучал медной ручкой, прибитой к стене.
Послышался тяжелый топот ног, и через пять секунд в зал ворвался отряд рыцарей.
Вот интересно. Не думал, что увижу в этом городе рыцарей-людей. Все они в серебристой одинаковой броне выглядели, как будто сошли с картин, изображающих баталии древности. Металл словно сам по себе мягко светится. Кирасы с острой гранью по всей длине тела придают рыцарям схожесть с фантастическими, панцирными чудовищами. Руки в удобных и красивых сочленениях сжимают двуручный обоюдоострый топор, сделанный из того же светящегося металла, что и доспехи. На головах серебряный шлем с образом скалящегося волка. Шлем полностью закрыт, лишь узкая прорезь для глаз, в которой видна только тьма.
— Это непростые доспехи, — предупреждая вопросы, сказал вождь, — чистый мифрил. Такой не пробьешь даже таранным ударом, он почти ничего не весит и поглощает магию, как губка воду. Чтобы добыть мифрил на эту дюжину доспехов, понадобилось больше двух сотен лет. Еще десять лет, и труд двух десятков кузнецов потребовался, чтобы сковать из него сами доспехи. Эта дюжина — надежда всего Ануминаса.
Он замолчал, видать, у него тоже перехватило дух. Мои сомнения и страх, что правители этого королевства безумцы: посылают кучку людей на смерть — начали таять. Если доспехи так хороши, как их описывает вождь, то воинство Лорда должно пасть…
— Кстати, познакомься с членом Семьи Призраков, моей сестрой и командующей когтями. Трисана! — гаркнул он.
Из второго ряда рыцарей вышел, то есть вышла вторая сестра, которой так гордился Луна. Рыцарь Трисана единственный по внешнему виду отличается от других. На полголовы меньше прочих, доспехи хоть и не отличаются «маркой», но по двум полушариям на груди даже слепой поймет, что это женщина.
— Для меня честь быть под командованием Героя, — из-под глухого шлема донесся нежный и вместе с тем привыкший повелевать голос. Что-то было в нем знакомое, такое чувство, что я его уже слышал. Само собой, он похож на голос Райаны, той, что сейчас хотела меня соблазнить, но тут было что-то другое…
— Для меня честь быть в одном отряде с тобой — воин Ануминаса, — сказал я первый же бред, что пришел мне в голову. Но весьма подходящий бред, я почти увидел, как лицо под маской посуровело.
Этот рыцарь пойдет за Героем из местной легенды даже насмерть. Как говаривал Сталин: «Умереть, но исполнить долг».
Интересно, под шлемом с застывшим волчьим оскалом скрывается симпатичное личико? Я отогнал эту мысль: подчеркивающая формы кираса еще не дает гарантии, что их содержимое такое же симпатичное, как ее сестры… Блин, о чем я думаю?
Скоро мне идти в гнездо повелителя зла. А ведь у меня даже нет бронированного скафандра, который надет на них.
Словно прочтя мои мысли, вождь произнес:
— Ты пойдешь под охраной когтей. Они должны защищать тебя до самых ворот замка.
— А что дальше?
— А дальше тебе придется сразиться с Темным Лордом, лишь твоим молотом и еще сильной магией можно нанести вред этой расе.
— Что, он разве не один, их целая раса?
— Бог нежити — Редьярик. Самые мощные его слуги и повелители армий — Темные Лорды. Лорд, что вторгся на наши земли, всего лишь один из множества.
Вспомнилась та пещера, в которой я оказался, едва попав в этот мир. С орками мне тогда помог разобраться Лорд нежити. Если не ошибаюсь, Лорд Риза. А этого вампир называл Лордом Шаршаном…
— У вас нет таких магов? — спросил я на всякий случай.
— У нас есть колдуны, но они не годятся ему в подметки. Кстати, в области, где расположен бастион зла, нет каменных Страж. Трисана — одна из сильнейших повелительниц в Семье Призраков, она сможет провести по тьме весь отряд. Но если, упаси Арайдон, она погибнет, видеть во тьме сможешь только ты. И тогда бросай воинов и убей Лорда в одиночку. Не жалей их, — он указал на несводящих с меня взгляда рыцарей. — От них будет меньше толку, чем от слепых оборванцев.
Я вновь осмотрел закованных в броню людей. В черных прорезях шлемов невозможно увидеть глаза. О чем они сейчас думают? О смерти или славе? Сколько лет этим рыцарям, четырнадцать или пятьдесят? Хотя их, наверняка, подбирали из лучших визарий…
Под тяжелым взглядом двадцать одной пары глаз я произнес:
— Хорошо, и да поможет нам Арайдон…
— Вот и отлично, — одобрительно сказал вождь, — слуги покажут твои покои.
Отряд рыцарей, сопровождая своего вождя, вышел из зала, а я еще раз всмотрелся в карту. Точно такая же половинка материка, что я видел на картах в Высокой Башне. Такое чувство, что картограф был один: точно такие же горы и леса, точно такая же серость по краям карты. Если масштаб правильный, мифриловый остров от Ануминаса не так уж и далеко…
— Вардес, ты здесь? — Райана вошла в комнату, тихо и едва не крадучись.
— Да, Райана, ты еще не спишь?
— Что ты? Я не могу спать, зная что за нашим гостем, да еще и героем, никто не ухаживает.
Я чуть настороженно улыбнулся:
— Спасибо, конечно, но я…
— Что ты, — воскликнула она с испугом на лице, — ты нисколько меня не утруждаешь. Напротив, оказываешь мне честь!
— Ну…
— Пойдем, — взяла она меня за руку, — я познакомлю тебя с моими подругами.
Она повела меня по коридорам и украшенным залам, от одного из них по коридору распространился звонкий женский смех. Широкий зал больше напоминал цветущий сад: повсюду из гигантских горшков с землей растут деревца и ползучие растения. В импровизированной беседке на лавочке сидят три молодые девушки в шкурах белых волков. Их веселый смех переливается журчащим ручьем, глаза хитрые, задорно улыбаются, белоснежные зубы выгодно подчеркивают копну черных волос. Поначалу я принял их еще за трех сестер Трисаны и Райаны, но она представила, взяв меня под локоть:
— Это мои подруги, а этот герой — мой возлюбленный, — сказала она, смотря на меня странным оленьим взглядом. — Ну, мы пошли.
Она потянула меня к выходу, я, опешивший от такого поворота событий, сопротивляться не стал, лишь бросил взгляд на трех черноволосых подруг, что больше не улыбались, а завистливо смотрели вслед Райаны.
— Послушай, Райана, — сказал я, посчитав, что ее подруги уже не смогут нас услышать, — ты, конечно, красивая, обаятельная и умная, но у меня уже есть любимая…
— Конечно, я понимаю тебя, — склонила голову она, — у такого, как ты, наверняка, множество любимых жен, но может быть, ты захочешь взять и меня?
— Прости, Райана, но это не в моих правилах.
— И ты прости меня, мой герой, эта дверь ведет в твои покои. Я только надеюсь, ты сохранишь мою тайну.
— Разумеется, никто не узнает…
— Никто не должен знать, что у нас с тобой ничего не было.
Я вспомнил подруг, что с завистью смотрели на уводящую меня Райану:
— Пусть будет так. Сладких тебе снов.
— Да, — сказала она тихо, робко при этом улыбаясь, — надеюсь, в моих снах будешь ты…
Глава 8
Утренняя прохлада бодрит тело и мысли. Вспомнил, чем закончился вчерашний вечер, и губы будто сами растянулись в стороны. Хотя я отклонил предложение черноволосой красавицы, но нисколько об этом не жалею. Напротив, чувствую себя выше, крепче, лучше. Будто этим поступком я доказал прежде всего себе, что достоин любви той девушки, что готова ради меня лишиться жизни и которая вот в этот самый момент мчится серебряным вихрем между рядами опешившей пограничной стражи.
Но мне было хорошо, даже не потому, что приснилась стремительная Лейла, просто появилось новое, доселе не испытываемое мной чувство. Я теребил его, пробовал на вкус, наслаждался им. Я могуч и могущественен, моя сила безгранична, могу даже перевернуть мир, будь у меня такой рычаг.