Неожиданно я набрел на отчетливую тропу. Скорее заинтригованный чем настороженный осторожно последовал по ней. Я был уверен что звериная тропа выведет меня к источнику пресной воды. Был в этом уверен, до тех пор, пока она не вывела на широкую поляну. Я сделал глупость, что упустил из мыслей сородичей тех эльфов, но корить себя было поздно.
На открытом меж деревьев пространстве, верхом на здоровом белом волке держит осанку темная эльфийка. Волк явно непростой, но до Лейлы ему было дальше, чем до марса. Почуяв мой взгляд, волк засверкал голодными глазами, в ответ я сделал вид, что его не существует.
Нещадно давя зарождающуюся панику, переключил внимание на эльфийку и воздал должное ее красоте. Мулатки, правда, не в моем вкусе, но эта очень даже ничего.
Если бы не заостренные ушки… Грива блестящих светлых волос опускается до плеч, лицо словно отлито из светлого шоколада. Черты лица совершенны, ни одна человеческая женщина не сравнится, но в то же время я знал, что такие совершенные лица иногда смотрятся так же непритязательно, как лица последних дурнушек. Алые губы слегка сжаты, из-под бровей выглядывают два голубых сапфира-глаза. Смотрит внимательно, изучающе, наверно, примеряется, куда бы всадить стрелу, так, чтобы побольней… Ненавижу эльфов.
— Мое имя Эйра, Мерцающая Звезда, — сказала так, что сразу ясно, принцесса бросает конюху — это в лучшем случае. У меня возникло непреодолимое желание поставить ее, куда заслуживает. — Я верховная жрица Зуулуса и Двенадцати Башен.
Что-то новое и очень знакомое, про башни я никогда не слышал. А Зуулус — это один из четверки правящих богов. Да, точно, бог темных эльфов, — сделал ненужный сейчас вывод я, поражаясь новой волне своей флегматичности. Эльфийка, кажется, произнесла эту фразу с видимым удовольствием, только чтобы указать пальцем на червяка.
— Я всего лишь простой смертный, мое имя Вардес, Пожиратель и Топтатель Звезд, — кротко и с почтением сказал я, при этом едва сдерживая улыбку. Не знаю, поняла ли эльфийка мое явную иронию и даже неприкрытое ехидство, или что-то проступило на моем лице, но она улыбнулась зловеще, а волк впервые о себе напомнил, грозно зарычав.
— Что привело тебя на остров Темных эльфов? — спросила она с видимым участием, но в то же время вопрос был явно риторический. Секундой позже до меня дошел смысл сказанного. С острова, где повсюду эльфы, невозможно сбежать без их помощи. Может быть, еще не поздно как-то договориться?
— Я потерпел кораблекрушение, — начал я с небольшим поклоном в образе гостя.
— Я вступил на ваши земли без оружия и с миром, но к сожалению, был встречен с оружием в руках, и дабы сохранить собственную жизнь, вынужден был защищаться.
Волей судьбы убил двух твоих соплеменников, за что нижайше прошу прощения…
Я поклонился в знак того, что моя витиеватая речь окончена. Эльфийка смотрела на меня как на пустое место. Молчание затягивалось, в тишине слышал даже тяжелое дыхание волка, который не сводил с меня злобного взгляда. Наверное, устал вот так стоять, держа на спине хозяйку, и сваливал виновность в этой задержке на человека. А она замерла, смотря кристально-голубыми глазами сквозь меня. Хотел уже как-то обратить на себя внимание, но тут ее взгляд переменился. Зажегшийся в них огонек мне совсем не понравился.
— Правда в твоих словах делает тебе честь. Не знаю, что тобой двигало – безумие или храбрость, но знай: темные эльфы никогда не оставляют убийц своих собратьев, — звонкий голос, казалось, слышали все звери в лесу. — Ты мог бы умереть на берегу рядом со своими товарищами, вместо этого, предпочел спасать свою жалкую жизнь. Более того, ты убил двух наших братьев, а главное, посмел войти на Запретные земли, куда с самого зарождения мира не ступала нога человека. За все эти злодеяния ты приговариваешься к смерти.
Я впал в легкое оцепенение, был раздавлен свалившийся массой угроз. Эльфийка замедленным театральным жестом направляет свою ладонь в мою сторону. Понял, что она будет разить не стрелой и не кинжалами на поясе. Какое-то время проведя время в Высокой Башне сумел различить готовящееся заклятье из разряда простых.
Наверно, рассчитывала на полную неспособность к сопротивлению деморализованного человечишки.
Увидев, как из охваченной белым пламенем изящной ручки вырываются ледяные лезвия, я вышел из ложного ступора и успел кувыркнуться, своим же клинком едва не разрезая себя пополам. Большинство ледяных ножей прошли выше и левее меня, но пара пребольно впилась мне в лопатку и плечо.
Вскочил чуть пошатываясь и, не теряя времени, бросился на вновь начавшую колдовать всадницу. Мне не хватило лишь несколько секунд, последовала более мощная атака. Эльфийка повела рукой, и в меня со страшной силой врезалось что-то убойное. По мановению напряжения в воздухе мог сказать, что заклятья, подобной силы, из всех видимых мной магов могли использовать только Гардий и Тзар.
— Она на две головы сильнее, — успел подумать я перед тем, как всадница на белом волке и зеленая листва деревьев сплелись в единое целое. Мир поплыл и рухнул в темноту.
Неужели жив? Я лежу в зарослях высокой травы, темные на закате облачка лишь краями окрашены красным. Мышцы задрожали от прилагаемых усилий, я с трудом поднялся и сел. Чувство такое, будто кровь в жилах словно застыла, превратившись в холодное машинное масло. Едва двигая шеей, окинул взглядом поляну. Почему я жив, и куда подевалась проклятая эльфийка? И что это за синяя тряпочка?
Надо же, чей-то платок… Но почему эльфийка так плохо меня убила?… И только сейчас заметил стрелу, торчащую из моей груди. Откуда она взялась, если я был поражен заклятьем?!
Трудно представить, чтобы подошедшая к распростертому телу всадница натянув лук, выстрелив в сердце в упор и при этом промахнулась.
Боли я не чувствовал, но ощущение было донельзя мерзостное. Стрела, застрявшая чуть левее сердца и никак себя при этом не проявляющая — нечто нездоровое. Чем-то мне это напомнило сказки про оживших мертвецов, вампиров и прочего бреда. Хотя в какой-то степени бредом это и не является…
Все же меня успокоил потекший из раны ручеек крови, значит, еще на этом свете, еще жив. Бесспорно все это хорошо, но что же делать? В агентстве я конечно прошел спецподготовку, в том числе курсы первой помощи, но хирургом отнюдь не был. Наконечник стрелы застрял где-то меж ребер, и если судить по едва дающим о себе знать нервам и по размеру торчащего из груди древка, он был на волосок от того, чтобы выйти со спины наружу.
Ну, с богом. Аккуратно оборвав красное оперение, я, что было мочи, вдавил стрелу дальше в грудь. И едва не захлебнулся от боли. Скрипя зубами, чтобы не закричать, забился в конвульсиях. Когда первый поток боли отхлынул, с выступившими на глазах слезами я, извернувшись дугой, ухватился за наконечник и принялся выдавливать из спины стрелу. Болезненная процедура завершилась, окровавленная стрела лежала у меня в руках.
Как только огненная вспышка боли немного утихла, я, изгибая шею жирафом, принялся осматривать другие раны. Раны от попавших в меня двух ледяных стрел оказались неглубоки. Ладно, сами заживут, а вот рану из вытянутой только что стрелы нужно тщательно перевязать. На что и пошел огрызок моей не слишком чистой рубахи.
Пора отсюда уходить, пока не вернулись проклятые эльфы. Я последний раз бросил взор на поляну и обагренную моей кровью траву. Хороший следопыт отыщет меня в два счета, но все-таки шанс есть…
Поднялся и, пошатываясь от слабости, покинул чертову поляну. Углубившись в заросли леса, старался идти как можно бесшумно, ведь у этих негритянских тварей очень длинные уши. Я намеревался отойти подальше от места драки, найти укромное место, зализать там раны и восстановить силы. А дальше… что дальше я не знал.
Но пусть попробуют взять готового к бою хексена. Я встречу их во всей своей красе и мощи.