Робко заглядывает в дверь курьер. Ему хочется поговорить с Вареем. Он профессиональный говорун и не в себе, кроме Варея с ним никто не общается. Только иногда завхоз… У курьера лысая породистая голова-яйцо, слегка облеплена белым пухом волос. Бледное лицо с потным лбом. У него весеннее обострение. Он боится милиции. Его любимый рассказ, как милиционер схватил пьяненького мужичка, а тот стал права качать, ну и ему соответственно досталось. При этом Владислав Степанович покачивает с сожалением головой и резюмирует: «Ну, что ж! Сам виноват. Дурак! Зачем надо было вырываться? Стой, раз попался. Вот я тоже как-то вез журналы, тираж. Ко мне подходит милиционер и спрашивает: что стоишь? А я ему говорю: автобус жду. А в пакете что? В пакете — журналы. Везу из типографии. Хотел бы придраться, да не к чему! Что ж, я буду с ним спорить, чтоб он меня в отделение отвел? Да еще и по шеям надавал?» Отношения с блюстителями порядка его, видно, сильно беспокоят… А в пакете — журналы. Интересно… А если все же кто-то из «изобретателей?» Есть среди них симпатизирующие, есть… Вряд ли, все время среди своих, на виду. Технически неудобно. У них там длинный коридор, покрыт красной ковровой дорожкой. По обе стороны двери. В конце гипсовый бюстик. То ли железный Феликс, то ли новые кумиры. Работает у них уборщица, лицо у нее простое, говорит о хорошей анкете, но весь вид чрезвычайно секретный. Так, еще Метрострой. Там сидит энергичная пенсионерка. Вот она-то по всем законам жанра и есть казначей партийной кассы… Шутка. Хотя подозревать надо всех и… на этом деле свихнуться…
Варей встает. Потягивается. От сидячей работы образуется застой крови в малом тазу, а возможно, даже и в большом… Выходит на лестничную площадку. У окна курят «изобретатели», на лестнице они появляются редко. Видимо, когда гоняет начальство. Варей улыбается, приветливо кивает. Как-то он видел по телевизору одного из руководителей «Возрождения». Плотный, под пятьдесят, седой. «Придурковатый, но агрессивный» — еще отметил тогда Варей. Тот с напором нес какую-то феноменальную ахинею. Это больше всего насторожило тогда Варея. Таких деятелей всегда недооценивают и не принимают всерьез. Вот это-то и опасно. В определенных ситуациях поведение толпы лишено всякой логики. У лидера телохранитель. Это дорогое удовольствие… Деньги могут переводить на счет, но всегда нужны наличные и немалые. Кажется, они не зарегистрированы. Значит, своего счета у них нет. Это не проблема. Какая-нибудь фиктивная фирма. Но денежные поступления от частных лиц привлекут внимание банковских служащих. Да и люди вряд ли будут анонимно переводить средства. «Возрождение» должно знать своих благодетелей. Значит, наличные. Скорее всего именно так.
Варей спускается этажом ниже и заходит в помещение архива. Нестерпимо блестит линолеумный пол. Ровный строй стеллажей. Энергичная пенсионерка рада нежданному гостю. Потому что скука.
— А я думал, у вас здесь и библиотека есть, — валяет ваньку Варей.
Минут пять беседует со старушкой.
— Просто не знаешь, что есть… — жалуется он. — Изжога замучила. Ведь отравят и глазом не моргнут!
— Это они запросто, — охотно соглашается старушка. — Раньше больше порядка было. А то навезут всякого дерьма. При Сталине все было в магазинах и был порядок!
— Но ведь и людей стреляли. Сколько народа погибло ни за что! — возражает Варей.
— А порядок был, — стоит на своем старушка.
Так ничего толком и не выяснив, уходит Варей. Снова садится за свой стол. Изучает статью. «Скоро выявится моя полная профессиональная непригодность и меня с треском выгонят, — думает он. — И правильно сделают. Но сначала я вместо завхоза превращусь в мишень для Лариски. Это будет забавно… Зачем завхозу такие дорогие часы? Причуды подпольного миллионера?» Варей выходит в соседнюю комнату, подходит к завхозу.