— Через два часа после похищения. То есть примерно до объекта примерно час езды.
— Точно, — кивнул Олег Алексеевич, — Разворачивайся Семеныч, едем в садовое общество «Ветеранов войны».
Обидно, обидно было, что я потерял время на то, чтобы разобраться с этой сволочью. Но зато я теперь был в его трико, рубашке и куртке, и неважно, что не мой размер, зато приодетым прибыл на дачу. Как мне сразу не пришло в голову, что он не рискнет держать Ольгу у себя на квартире. Он же меня как раз ждал, а значит готовился к разговору. Хотел продолжать шантажировать. Теперь он это не сможет.
— Оля! Оля! Ты где! — громко позвал я, расхаживая по большой гостиной. И конечно напрасно. Она в какой-нибудь маленькой комнате, или кладовке закрыта. Бегом обследовав все комнаты первого этажа, и никого не обнаружив, не стал тратить время на второй этаж, а метнулся в подвал. И там с большими заплаканными глазами, прикованная наручниками к водопроводной трубе, сидела на старом матрасе в углу моя Оленушка. Этот гад ей рот скотчем заклеил.
— Ты моя хорошая! — кинулся я к жене, сдергивая скотч со рта и обнимая.
— Миша! Миша! — воскликнула она и разрыдалась. — Что с тобой?
Оля увидела мои бинты под рубашкой, поскольку на животе рубашка не сходилась, и была не застегнута, так же как и куртка.
— Всё нормально! Сейчас всё будет хорошо…, подожди… потерпи моя хорошая, сейчас наручники сниму и всё…., - успокаивал я жену, а сам заметался в поисках того, чем можно открыть наручники. Идеально ножовкой по металлу, а на счет скрепки или гвоздика — это только в кино. Самому не доводилось так открывать. Но видимо придется, поскольку ножовки я не наблюдал и вообще не знал, где она может быть. Но что-то похожее на инструмент в подвале должно быть. Лопаты и грабли, тяпки и т. д. стоят вязанкой в углу.
— Миша мне страшно, он может вернуться, он надолго никуда не уходит… Он настоящий бандит, у него пистолет есть, — заговорила Оля, видя как я зарылся носом во всевозможные коробки.
— Угу…, - только и ответил я, шарясь по полкам на стеллаже. Коробка с ржавыми гвоздями, молоток Сталинских времен, какая-то старая стамеска, или долото, мастерок весь с цементе, помнящий Брежнева молодым. Ножовка по дереву с обломанными зубьями, кусок ржавчины, бывший когда-то кусачками… Стоп! Может кусачки справятся?
Кусачки справляться не хотели. Они до того заржавели в открытом состоянии, что просто не закрывались. Пришлось обстучать их молотком. Помогло. Закрылись.
Не знаю, сколько прошло времени, но как минимум полчаса, пока я сначала не сломал кусачки, пока пытался перекусить ими кольцо соединяющее наручники, потом угробил стамеску, и наконец добил наручники долотом. И наконец, наручники сдались, и я повел жену с двумя браслетами на руках наверх на первый этаж. Нужно было уходить, уходить навсегда из города. Теперь меня точно не оставят в покое. И я открыл в стене первого этажа портал в квартиру к сыну. Подружился с демонами пространства и подтолкнул жену к проходу, она шагнула, когда за моей спиной скрипнула открывающаяся входная дверь.
— Колдун! — крикнул входящий.
Я на секунду замешкался у портала, и развернулся посмотреть, кто это крикнул. И тут же раздался выстрел.
— Бах!
Что-то тяжелое ударило меня в грудь, и опрокинуло на спину. Больно же как! Господи! Портал в стене подернулся дымкой и закрылся.
Стрелявший подошел, и я разглядел его лицо. Надо же… он оказывается…. Настоящий бандит, про него сказала Ольга, а я и не догадался, про кого. Он поднял пистолет и я понял — сейчас добьет. Хотелось высказать всё, что о нем думаю, но чувствовал как жизнь струйкой вытекает между лопаток. Стало невыразимо грустно…
— Стояли звери около двери… … — вот и всё что удалось произнести.
Прозвучал второй выстрел.
— Бах!
— Вот она! Вон та слева дача…, - командовал Кудряшов, указывая рукой водителю.
— Так это же… — начал говорить удивленный водитель.
— Да, Афанасьева это дача, — кивнул полковник.
Они только подъехали к дому, как услышали приглушенный выстрел внутри.
— Быстро! На выход! Держи под прицелом окна! — крикнул Олег Алексеевич и, вытащив из бардачка автомобиля табельный Макаров, передернул затвор.
Краевский сообразил достать из кармана тот пистолет, который ему на экспертизу дал шеф, и они вдвоем, выскочив из машины, побежали к дому. У Сергея в голове как что-то щелкнуло. Он вдруг вспомнил, что говорила ему цыганка: «Не ищи Колдуна. Найдешь его и смерть свою». И лейтенант решил, поспорить с цыганкой и судьбой. Он так рванул к дверям, что оказался у них первым. Хоть полковник и просил его прикрывать и смотреть за окнами. Краевский резко открыл дверь и в предчувствии присел. Раздался выстрел, пуля свистнула над его головой.
Он только успел увидеть силуэт человека целящегося в него, и выстрелил не целясь.
— Бах!
Незнакомец упал.
— Да что ты творишь студент! Опять полез поперек батьки в пекло!
Запыхавшийся полковник оттолкнул лейтенант и зашел в дом первый. В доме, в гостиной лежали два тела. Первое в расстегнутой одежде было с ярко красным пятном на забинтованной груди, и тело принадлежало бывшему подопечному Краевского — Листопаду М.А. А вот второе, в которое стрелял Сергей, было смутно знакомо.
— Это кто? — спросил лейтенант.
— Это твой предшественник, прошу не любить и не жаловать — капитан Савченко Алексей Анатольевич., - презрительно скривив губы, произнес Кудряшов.
— И что теперь? — Краевский был крайне обескуражен и взволнован произошедшим, он убил не только человека, но и своего предшественника, сотрудника… «Что теперь?» — имелось ввиду о последствиях для него, это такой ужас! Он убил Человека! Он убил Сотрудника!
— Могила у него уже есть, вот в ней и закапаем, не будем выносить сор из избы, — со скучающим видом произнес Олег Алексеевич и сплюнул на пол.
— Падаль! — с ненавистью произнес полковник, рассматривая Савченко, — А ты хорошо попал… не соврал старик.
Указал полковник взглядом на пулевое отверстие в середине лба Савченко. Кудряшов присел и пощупал пульс на шее Колдуна.
— Мертв, — констатировал он, — Надо осмотреть дом. Если заложницы нет, значит, он успел её переправить в безопасное место.
Осмотр дал матрас в подвале и потертую местами до блеска, видимо от наручников, водопроводную трубу. Кругом разбросанный инструмент. Кудряшов позвонил Анисимову и приказал тому выслать на дачу группу экспертов, а на квартиру Афанасьева группу захвата. Но без полковника пока бывшего начальника не беспокоить, дождаться прибытия Олега Алексеевича персонально.
— Боюсь, что и к Афанасьеву мы тоже опоздали, — вздохнул Олег Алексеевич, садясь в машину.
Ехали назад на Московскую 27. Краевского мучили вопросы, а Олег Алексеевич оказался на удивление словоохотлив.
— А как вы догадались про Савченко?
— Понятия не имел, что он причастен…, считал его мертвым как и все. Ты же видео смотрел. Там черт знает, что происходило в кафе… А Савченко видимо решил этим воспользоваться и стать без вести пропавшим. …
— А в аэропорт зачем приезжали, если честно?… Не за сигаретами же?
— Так же, как и ты, — улыбнулся Кудряшов, — я чувствовал, что это кто-то из своих, кто-то, кто слишком много знает для постороннего. Поэтому понадеялся на авось, своих я всех знаю в лицо.
— Почему же Савченко не засекли на камерах?
— Он не заходил в аэропорт, сидел где-нибудь под деревом в посадке и наблюдал в бинокль за входом. Вход то один…. Ладно, черт с ним, с Савченко, — отмахнулся Олег Алексеевич, — Сейчас предстоит расколоть орешек покрепче…
— Да как не расколоть? Он же сам в записке наводку дал, чтобы Колдун с ним связался, вы же это поняли?
— Понять и доказать вещи разные. Отпечатки пальцев Афанасьева на записке есть? То-то… И ты сейчас главное ему не сболтни, что Савченко мертв, иначе он уйдет в несознанку и будет всё валить на покойного. Ведь все эти мелочи про картину, и прочее Савченко и без указаний Афанасьева знал из дела, и вполне мог организовать сам.