– Неужели?
– Ну да, а в чем дело?
– Господи! – возликовала соседка. – Дождались!
И женщина неистово перекрестилась. Лицо ее осветила искренняя неподдельная радость.
– Ганя! – крикнула она. – Гань! Выгляни сюда на минуточку!
Из окна соседнего дома показалось женское лицо. Оно было обрамлено крутыми химическими кудряшками и носило следы неумеренного употребления горячительных напитков.
– Слышишь, что говорят? Георгий от нас уезжает!
Лицо просияло.
– Ну?! Шутишь!
– Да нет! Какое там! Вот и дом продал молодому человеку!
Такие новости заставили Ганю выскочить из дома. Роста в ней было метр пятьдесят, в обхвате она была столько же. Ее торс обтягивал трикотажный костюм, который на груди и бедрах так туго натянулся, что, казалось, одно неловкое движение – и случится катастрофа.
В общем, что хозяйка Матильды, что эта Ганя – подружки друг друга стоили.
– Где? – жадно осведомилась Ганя. – Кто?
Стас стыдливо отвел глаза. Трикотаж был совсем тонкий, а нижнего белья, судя по всему, дама впопыхах не надела.
– Эти?
Хозяйка Матильды кивнула.
– И когда он от нас сваливает? – деловито осведомилась Ганя. – Вряд ли прямо сразу. Я его сегодня видела. Торчит возле своего храма, хрыч старый! Я с озера шла, утреннее омовение у меня было. Настроение прекрасное, как его увидела, все насмарку. Что это, говорит, мимо креста идешь, даже лба не перекрестишь. Дождешься, утянут тебя. Так бы и выдрала ему его косу.
Саша слушал и понимал, что вкралась какая-то ошибка.
Но хозяйка Матильды не дала ему вставить больше ни слова:
– Господи, скорей бы уж! Как же он нам надоел всем! Ни выпить нормально, ни погулять! Вечно припрется и давай бухтеть! Вроде бы и не делает ничего такого и не ругается даже, а веселья как не бывало! Ни петь уже не охота, ни плясать. Выпивка и та в горло не лезет! Вот что за человек такой? Ни себе, ни людям.
– Ничего, недолго нам осталось его терпеть. Коли дом продал, так теперь только на службы приезжать будет. Это еще можно как-то вытерпеть. Когда он целыми днями взад-вперед по деревне шнырял со своими старухами-прихвостнями, тогда хоть вешайся.
– Из старух целую армию сколотил. По деревне уже не пройти. Одна бабка Таня против него оборону держит.
– Бабка Таня и сама не лучше. Как ни встретишься, всегда выговор от нее услышишь. И одеваюсь я непотребно, и веду себя неприлично, и жизнь у меня неправильная. Можно подумать, она одна на всем свете правильная! Всех жизни учит. И чего она тогда со священником собачится! Наоборот, должна быть его правой рукой!
– Вы это про кого говорите? – не выдержал Саша.
– Так про отца Георгия, будь он неладен! Того попа, что вам дом продал.
Стало ясно, где именно вкралась ошибка.
– Нет, нет, – запротестовал Стас, – мы покупали дом у мирянина.
– Не у священника?
– Совершенно мирской человек. Отец у него умер, вот он дом и продает.
– Вы сказали, отец Георгий вам дом продал?
– Я сказал, что я купил дом у отца Георгия. Продавца зовут Георгий. А дом принадлежал его отцу. Им же он был и построен.
Женщины обменялись взглядами. В них читалось страшное разочарование.
Потом хозяйка Матильды произнесла:
– Наверное, это сын того охотника, который этой зимой помер.
– Точно, я слышала, как Динька подкаблучник хотел у него участок перекупить, а тот мужик не продал.
И женщины вновь обменялись взглядами. Теперь в них читалось куда более сложное чувство, словно эти две знали какую-то тайну, но не собирались делиться ею с чужаками.
– Ну, мы пошли.
Женщины ничего не ответили, лишь проводили охотников загадочными взглядами.
– К развалинам мельницы не ходите, – внезапно сказала им вслед Ганя.
– Почему?
– Да так…
Ганя явно замялась с ответом. Но хозяйка Матильды нашлась быстро:
– Там медведя видели.
Ганя взглянула на нее с удивлением, но подруга моргнула ей, мол, так надо.
Саша решил поддержать разговор:
– Может быть, не медведя, а медведицу с медвежонком?
– Нет, эта своя, почти ручная. А тот медведь чужой.
– А мельница – это где?
Ганя махнула рукой.
– Сначала болото будет, потом горки, а за ними спуск к ручью. Там зверь и обитает. Туда не ходите, поняли?
Саша поблагодарил ее за подробное описание дороги к месту, куда им идти было не надо.
Излишне говорить, что, едва войдя в лес, наши охотники двинулись именно в том направлении, в котором им ходить не советовали. Может быть, для дам в возрасте увидеть медведя казалось делом смертельно опасным, которого следует избегать во что бы то ни стало, но двум молодым, в меру азартным мужчинам дело представлялось несколько в ином свете.