Говорунков же стал ещё противнее по отношению к окружающим — в частности, к Шурику. По крайней мере, так говорили; при мне такого не происходило… хотя бы потому, что Шурик старался не находиться со мной в одном помещении и всячески пресекал мои попытки с ним поговорить. Он даже Наташу взбудоражил своим внезапным игнорированием всех вокруг… Именно ко мне домой она прибежала в слезах, пытаясь сквозь всхлипы объяснить, что Саша не стремится с ней общаться, более того — избегает.
Это вновь подарило мне надежду. Глядя в лицо плачущей девушки Шурика, я чувствовала себя счастливой — и это было просто омерзительно с моей стороны. Чувство омерзения переполнило меня, и я решительно схватила Наташу за плечи: девушка даже перестала плакать от неожиданности.
— Сядь, — я уверенно усадила её на диван в моей гостиной, и она потонула в его мягкости, округлив свои карие глаза — такие же карие, как у Шурика. Удивительно… — Ната, не стоит плакать из-за идиотских поступков этого идиота, слышишь? Вот я прямо сейчас пойду к нему, — на испуганный взгляд девушки я ответила уверенным, — и поговорю с ним. Хорошо? Я выясню, что происходит с этим дураком, и вправлю ему мозги на место. Ты мне веришь?
— Да, — кивнула она. И её взгляд действительно был полон доверия… Если бы только знала, Ната, мои истинные мысли, ты бы возненавидела меня так же, как и я сама ненавижу себя.
Добежала я до квартиры идиота быстро — соседний подъезд, как-никак; и дверь открыл Шурик тоже быстро, правда, тут же рванулся её закрывать, но я оказалась быстрее.
— Привет придуркам! — махнула я рукой и нагло пробралась в его комнату, где тут же запрыгнула на кровать и схватила нераскрытую ватрушку со стола. «Кажется, этот придурок действительно серьёзно чем-то озабочен», — с, признаюсь, некоторым удовлетворением подумала я. Только нечто серьёзное могло отбить его страсть к ватрушкам.
— Вареник… — растерянно произнёс Шурик, замирая в дверях своей комнаты — как будто и не у себя дома. С трудом сохраняя наглое настроение, я похлопала ладонью по месту рядом с собой, приглашая Шурика. К моему удивлению, он тут же рванулся ко мне — и даже голову на плечо опустил, прямо как мы делали когда-то в детстве.
— Я схожу с ума, Вареник, — прошептал он и замолк, и я одобряюще сжала его ладонь, как бы прося продолжить. Шурик кивнул и зажмурил глаза. — Этот чёртов Говорун постоянно мельтешит перед глазами и говорит о тебе… о себе… намекает, что… — Саша проглотил слово, а я почувствовала недоумение. Почему Говорунков занимается чем-то подобным? — Я ужасно ревную тебя, Вареник. Это… не передать словами, как ревную.
Счастье разлилось по всему моему телу, и я готова размякнуть — лишь только из-за этих слов. Но эту часть себя я подавила, вспомнив о заплаканном лице Наты. Она ждёт.
— Идиот! — я треснула ему по лбу от души, вложив в этот удар все чувства; Шурик завыл в голос, схватываясь за голову, заставляя меня довольно ухмыльнуться. — Неужели ты позволил своему неизмеримому собственнику и меня записать в свои вещи?! Дурак ты, Шурик! — я тепло ему улыбнулась, видя растерянность на лице. — Сам подумай, разве тебе хочется меня целовать?
Он замотал головой. Так, Вареник, главное — не показать ненужные эмоции! Улыбайся искренне.
— Вот видишь! А Нату целовать хочешь?
Он кивнул — с улыбкой кивнул. Вареник, улыбайся искреннее, чёрт возьми.
— Но я не хочу, чтобы ты… была с другим, — неожиданно произнёс он, и я едва ли не покраснела. Заткнись, придурок!
— Знаешь, я тоже тебя ревновала к Нате, — и сейчас ревную, но не будем об этом. — Так что неудивительно, что ты меня ревнуешь… Мы же как брат с сестрой, всегда вместе… Вот тебе и стало страшно, что я, возможно, в один прекрасный момент уже не буду рядом. Понятно, идиот?
— Понятно, капитан Вареник!
— Будешь ещё забивать свою голову дурацкими мыслями о романтике между нами?
— Никак нет, капитан Вареник!
— Отлично! А теперь тапки в руки — и ко мне в квартиру, одна очаровательная особа очень много плачет из-за того, что её парень — придурок без мозгов…
— Вас понял, капитан Вареник! Ты со мной?
— Я тут чипсов немного поем, — рассеяно кинула я, и Саша тут же с криком «Растолстеешь!» растворился. Я вздохнула и отправила в рот горсть чипсов. Потолстею, не потолстею — какая, к чёрту, разница? Сама же только что отдала своё возможное счастье в руки другой девушки. «С другой стороны, Ната и Саша будут счастливы», — улыбнулась я. Ну и что, что я сейчас плачу? Это пройдёт.