— Трудный случай.
— У вас? Любопытно…
— Варенька Заречная. В прошлом году училась очень хорошо, а нынче слова не добьюсь.
— Бывает, переходный возраст, — продув мундштук, сказал учитель.
— Это, Валентин Арсеньевич, разговоры.
— Да? — учитель удивленно повернулся к Нине Алексеевне, но она уже шла к двери.
В коридоре она остановила бегущего ученика.
— Олег, ты не видел Варю Заречную?
Голубоглазый, вихрастый мальчуган, собираясь с мыслями, смешно оттопырил губы.
Но ответить ему не пришлось.
Три ученицы, услышав вопрос, перебивая друг друга, сообщили:
— Нина Алексеевна, Заречная в классе. Позвать?
— Нет, не надо, — улыбнулась учительница готовым сорваться с места подружкам и мягко сказала: — Идите, отдыхайте.
Нина Алексеевна прошла по коридору и остановилась у открытой двери в классную комнату.
Там находилось только двое. Склонясь над учебником, Варенька сидела на своем месте. Перед ней стояла ее соседка по парте Нина Березина и, настойчиво уговаривая, совала ей в руки пирожок. Варенька, покачивая головой, нерешительно отказывалась, причем старалась не глядеть на угощение и делала вид, что увлечена чтением.
«Да ведь она голодная!..»
Страшная догадка заставила учительницу вздрогнуть.
Чтобы не смутить подруг, она поспешила отойти от двери, вернулась в учительскую и тут же позвонила Амелиной на работу.
Капитолина Николаевна пришла на следующий день.
— Что-нибудь с Варей? — не забыв любезно поздороваться, встревоженно осведомилась она.
Нина Алексеевна начала разговор осторожно, издали. Вспомнила, как Варенька училась в первом классе, во втором, в третьем, показала классные журналы.
— А в нынешнем году просто не узнаю ее, — в заключение сказала она. — Будто подменили девочку.
Капитолина Николаевна заметно нервничала.
— Неожиданная смерть бабушки страшно отразилась на Вареньке, — сокрушенно произнесла она давно приготовленную фразу.
И это было ее просчетом. Кедрова ведь знала и другое: девочка была голодна.
— Да, и я так подумала, — сдержанно произнесла она и спросила: — Вы кем ей доводитесь? Тетей?
— Да, то есть нет, — смутилась Амелина, — не родная. Мы с ее матерью двоюродные сестры.
— Понимаю. — Расспрашивать, почему Варенька не живет у матери, Нина Алексеевна не стала — это ей было известно. Сейчас следовало добиться другого, и она сказала: — За последнее время девочка почему-то начала заметно худеть.
— Разве? — растерялась Капитолина Николаевна, но тут же спохватилась: — Да, да. Не знаю, что делать. Почти совсем не ест. Хочу сводить к врачу, может, он что-нибудь посоветует.
— К врачу, это, конечно, не помешает, — согласилась учительница, сразу учуяв в словах Амелиной ложь, но продолжала прежним тоном: — Возможно, ей следует давать деньги, чтобы она могла покушать в школе. Цены в буфете очень невысокие. Здесь, вместе с ребятами, все кажется вкуснее. А я прослежу.
Умная учительница сразу отрезала пути к отступлению Амелиной, и та это отлично поняла.
— Проследите? Так… — Капитолина Николаевна на какое-то мгновение помрачнела. — Спасибо, — притворно улыбнулась она. — Я почему-то сама не додумалась.
— А дома ей ничего не мешает готовиться к урокам? — наступала учительница.
— Что вы! Нас только двое.
— На дом мы задаем много.
— Училась когда-то, знаю.
Поговорив еще немного, они расстались как добрые знакомые.
— Благодарю вас за заботу о племяннице, — направляясь к дверям учительской, сказала Капитолина Николаевна. — Может, я еще что-то не так делаю, не знаю. Чужого ребенка очень трудно воспитывать.
— Не говорите Вареньке, что вы были у нас, — попросила Нина Алексеевна и предупредила: — На днях я зайду к вам.
— Пожалуйста, — улыбнулась Амелина, а переступив порог, испуганно подумала: «Вот беда-то еще, давать деньги на завтраки в школе!..»
От Варенькиного папы тетя Лина ежемесячно получала довольно крупную сумму, однако на нее были расчеты особые. Амелина в уме прикинула: если ничего в ее жизни не изменится, то через несколько лет она станет «не только подходящей, но и выгодной невестой». Расходы на завтраки, конечно, были невелики, но Капитолина Николаевна чувствовала себя так, словно ее пытались обокрасть.
Явившись домой, она, как всегда, повесила в углу шубку, перед зеркалом поправила волосы и остановилась у стола, на котором лежали только что изготовленные конверты.
— На весь город срамишь! — со злостью крикнула, она. — Что в школе приключилось? Говори, дрянная девчонка!